Чай для призрака

Иххо хватило минуты тихой игры, чтобы дверь пятой «ужинной» приоткрылась, и высокий седоусый мужчина вежливо осведомился, не составит ли она им компанию хотя бы на полчаса. Девушка, конечно же, согласилась.

Этот дар – ощущать потребность людей в определённой музыке и заставлять их улыбаться, грустить, думать или плакать – проявлялся в их роду через несколько поколений. Отец всегда в него верил и часто предупреждал: «Раскроешься – не лезь наверх, не будь на виду. Задавят завистники. Зарабатывай музыкой, но осторожно. Помогай людям, но там, где никому не помешаешь».

Чайная подошла для этого идеально. Здесь её любили и ждали. Здесь не было конкурентов. Здесь она помогала – и так случилось, что не только гостям. Матушке тоже помощь понадобилась, и Иххо не раздумывала ни минуты. Конечно, помочь, и не потому что должна, и даже без подробностей о деле. После того как её саму за шиворот вытащили из очень грязной истории, девушка поняла, как важно просто помогать – потому что люди хорошие.

Играя, она нет-нет да поглядывала то на настенные часы, то на труп, то на живых. Живые улыбались и ели, говорили тосты и курили трубки, а тело лежало без единого движения. Иххо нарочно засекла время, и за полчаса «спящий» даже не шелохнулся. Значит, не ошиблась матушка…

– А я не побеспокою вашего друга? – уточнила она осторожно, когда седоусый попросил сыграть что-нибудь бодрое и громкое.

– Нет, ни в коем случае, – мужчина коротко рассмеялся. – Он всегда сюда поспать приходит. Так устаёт на работе, что в чайной засыпает почти сразу. Даже второго редко дожидается. Салатов быстро поест, а потом шляпой закрылся и спать. Играй, не бойся.

Однако едва Иххо подняла скрипку, как случилось два важных события.

– К сожалению, сынок, сейчас все «ужинные» заняты, – донёсся из коридора приглушённый матушкин голос. – А если ты хочешь выбрать определённую и заказать дружеский ужин, скажем, через неделю… Нехорошо это – гостей тревожить, но спросить-то можно. Я сейчас загляну посуду убрать…

А после этих слов с головы «спящего» внезапно свалилась шляпа – слетела на пол, словно от резкого порыва ветра или чьего-то толчка. Обнажая искажённое лицо с выпученными неподвижными глазами.

– Мёртвый… – едва не выронив скрипку, попятилась к двери Иххо. – У вас тут мёртвый!..

Развернувшись, она выскочила в коридор и сразу же наткнулась на Рьена.

– Мёртвый!.. – прошептала девушка. – Мастер Рьен!.. Там мёртвый!

После самоубийства отца мертвецов она боялась очень, поэтому не притворялась нисколько. Пока мужчина «спал», Иххо держалась, а когда всё открылось…

– И он какой-то… синий. Папа такой же был, когда… когда он…

Матушка Шанэ тихо помянула вечные пески и судорожно сжала пальцы, точно кого-то невидимого за загривок прихватывая.

– Тише, – мягко попросил Рьен. – Матушка, напоите Иххо чаем. А мы пока со всем разберёмся. Мьёл, ну ты где?

* * *

– Задушили, – сделал неожиданный вывод колдун, едва бросив взгляд на труп.

Притихшие речники сразу встрепенулись – кто возмущённо, кто удивлённо. Смерть друга потрясла их так, что на своевременное появление главы отдела убийств никто не обратил внимания. Сначала. А сейчас они запереглядывались, то и дело настороженно кося на сыскников. Рьен же буднично снял плащ и шляпу, сел на единственное свободное место, отодвинул тарелку, открыл папку и достал перо с чернилами.

– Мои соболезнования, – сочувственно сказал он, прокалывая склянку пером. – А теперь к делу. Кто и когда заказывал ужин?

Мастер Пьёф, тот самый седоусый мужчина, нервно плеснул себе настойки, быстро выпил, промокнул губы салфеткой и признал:

– Я, Рьен. Я заказывал. Да и, матушка Шанэ не даст соврать, уж лет десять как заказываю. Всегда на одну и ту же компанию.

Мастер Пьёф заведовал речными происшествиями и много раз сообщал в Сыскное ведомство об утопленниках и угнанных лодках, поэтому давно был на ты со многими сыскниками.

– Как часто? – Рьен сощурился. – И почему? Все работаете в Речном, так?

– Все-то все, – мастер Пьёф кивнул, – но знаешь, хочется иногда не о работе поговорить. Много лет одну лямку-то тянем. А кто-то с кем-то и учился, и служил вместе. Иногда просто пообщаться охота. По душам… – и он снова плеснул себе настойки, – и всё такое.

Молчащая шестёрка тоже дружно выпила и дружно же завозилась, доставая трубки. Рьен по долгу службы знал всех, поэтому и список присутствующих давно составил, и мертвеца опознал – мастер Азьют бесконечно разгребал «речные» архивы.

– Он всегда был такой замороченный… – Рьен повернулся к дивану, у которого размышлял, хмурясь, Мьёл. – Поэтому вы не заметили, что не уснул, а умер?