Чай для призрака

– Всегда замороченный, точно подметил, – мастер Пьёф тоже глянул на мертвеца и побледнел. – У него семьи-то нет. Один как перст. Сплетни ходили, что утонула у него невеста – то ли сама, то ли не очень, – и с тех пор один он был. Родителей схоронил. Про другую родню не знаем. Мы меж собой говорили, что оттого он и работает, как заколдованный, потому что одному невмоготу совсем. Мы уходим – Азьют ещё в архиве, приходим – уже. Так, видать, урабатывался, бедолага, что тут спал всегда. Да и дома, поди, не спится-то. Одному.

– А вы здесь собирались… – Рьен снова вернулся к допросу и записям.

Мастер Пьёф опять наполнил рюмку:

– …уж лет десять как. Пять-шесть раз в год. Один раз зимой. Весной-осенью пару раз. Летом – нет, летом по отпускам. Осенью обычно два раза – после отпусков и перед зимой.

– В последние пять лет – в одни и те же дни, – вставил и невысокий пухлый мастер Льиш, пролистав крохотный блокнотик и протянув его сыскнику. – У меня и записано всё. Деньгами заведую, стало быть, – пояснил солидно. – Привык цифры записывать. Да и матушка Шанэ подтвердит.

– Ты же не думаешь, что это кто-то из нас? – выпив ещё настойки и набравшись храбрости, неловко спросил мастер Пьёф.

– Пока не думаю, – Рьен мельком глянул в блокнотик мастера Льиша. – Мьёл?

– Колдун это, – отозвался помощник, с завистью глядя на накрытый стол. Он сегодня ещё не ужинал, а наличие в комнате мертвеца его ничуть не смущало. – Сильный. Точно говорю. Такое заклятье в склянке не спрячешь. Это направленное действие.

– А невидимость ваши ещё не изобрели?

– Не-а, – усмехнулся Мьёл. – Хотя мучаются, да. Уж лет триста как. То один дурак рискнёт, то второй. И всегда насмерть.

– Окно закрыто, – подытожил Рьен рассеянно, добавляя пометки. – Вы все не колдуны. Заходила к вам только матушка Шанэ… – и осёкся.

…которая, да, колдунья. Но которой совершенно не к месту, времени и репутации убивать гостей у всех на виду. Да ещё и главу отдела убийств подмогой звать.

– Колдовство северное, – твёрдо, с нажимом, заявил Мьёл, – водяное и речное, если хотите, мастер. Это вам любой колдун скажет.

Рьен кивнул, собрал бумаги и встал:

– Сьят!

Рыжий помощник, который должен был вести записи, но остался в коридоре из-за своих известных страхов, сунул в дверную щель руку и помахал: мол, я тут и я всё слышал.

– Забирай свидетелей в ведомство. Поговори с каждым. Извините, – добавил Рьен в ответ на недоверчивые взгляды, – но так положено. Никто, заметьте, вас ни в чём не обвиняет. Допивайте и собирайтесь. Мой помощник ждёт в коридоре. Ответите на все его вопросы, распишетесь в ведомости – и свободны. И из чайной уходите чёрным ходом. Незачем пугать гостей.

Пока свидетели неловко собирались, недовольно гудя и нервно роняя то стулья, то ложки, Рьен устроился у окна, приоткрыв створку.

– Мастер, но ведь не матушка же это… – тихо-тихо прошептал подошедший Мьёл.

– Конечно, нет, – ещё тише ответил Рьен. – Либо наш архивариус что-то интересное или противозаконное откопал, задумав это или продать, или сдать сыскникам… Либо кто-то подставляет матушку. Что ещё по трупу?

– Ничего, – пожал плечами колдун. – Умер часа полтора-два назад. Удушение. Или колдун запредельно сильный, раз смог убить через стены и стёкла, не видя толком жертву, да ещё и так быстро, что мастер не издал ни звука… Или кто-то всё-таки заходил. Или один из этих дружков скрытый колдун. Давайте-ка я их потом правдой проверю. После Сьята. А пока он допрашивает, тут осмотрюсь.

– Матушка сказала, что она всё время была рядом с «ужинными», – Рьен нахмурился. – Я поговорю с ней. Вряд ли она дежурила у дверей пятой. Наверняка то в одну «ужинную» заглядывала, то в другую… А воздействие? Как со стариками?

– Опрос покажет, – заметил Мьёл и снова с завистью покосился на стол. – Даже очень короткое воздействие можно заметить по провалам в памяти. Правда, надо все мелкие детали знать…

– Пойдём к матушке вместе, – подытожил Рьен, закрывая окно. – Заодно и перекусишь. А то только о еде и думаешь.

– Хорошо вам, вы-то поужинали, – проворчал колдун.

– А я тебе сколько говорил: идёшь с утра на работу – бери с собой что-нибудь и на обед, и на ужин, и на второй ужин. А тебе всё лень даже «холодное» место для продуктов сделать. Труп к нам, «ужинную» закрой. Лу напиши, пусть они с колдуном осмотрят тело и одежду. И догоняй.

* * *

Когда матушка Шанэ перестраивала старый дом под чайную, то смогла оставить лишь один подъём наверх – только через коридор-прихожую. И тогда же матушка переделала одну из старых беседок за чайной под тёплый домик на случай, если наверх из-за наплыва гостей будет не попасть.

Два кресла у дальней стены и окна, пара тонконогих стульев, стол да высокий буфет со множеством ящичков, небольшая бочка с водой, тазик и рукомойник, коврик для ног и песочного цвета половик – вот и вся обстановка. Сейчас на столе привычно дымился чайник, сладко пахла сдоба и алел осенний букет, на стенах желтели колдовские фонари, а матушка с Иххо сидели в креслах и ждали. Матушка привычно потягивала чай, а Иххо играла на скрипке – её больше успокаивала музыка.