Чай для призрака

– «Дождинки» – большая редкость, – пояснил Мьёл. – Новых у нас на Севере, говорят, уже лет двести не находят. А старые их владельцы охотно помечали. И музейные, и коллекционные – все на внутреннем учёте. Приятель сказал, их и воровать-то давно перестали.

– Так когда проверят? – нахмурился Рьен. – Ты объяснил, что у нас убийство и проверка нужна срочно?

– Завтра объясню, – колдун глянул исподлобья – опасливо, как в ожидании нагоняя. – У них там очередь, а работников всего трое. Проломлюсь. С двойным-то убийством точно примут сразу.

– Возвращаю, – матушка протянула ему «дождинку». – И ничего не добавлю, кроме того, что уже сказала. Камень занят, и занят душой. Растением, поэтому они раскрываются и светятся лишь в дождь. И я почти уверена, что убийца думал, будто камень заберёт душу жертвы. А полезных для нас свойств я не нашла. Кроме одного, но его проверить надо, прежде чем хвастать. Может, оно мне показалось. Или я его придумала.

Ещё раз цепко изучив портреты и характеристики, она встала, обернула шею тёплым платком, застегнула плащ и улыбнулась:

– Ночи. И обязательно доброй. Чтобы дела добрые спорились.

А на улице матушка Шанэ достала мешочек с песком и выпустила сразу всех своих помощников.

– Ищите, – попросила она. – Ищите такие же «дождинки» – мелкие, свободные от артефактов. И, великие пески, хоть бы нам повезло…

* * *

Но прежде матушке повезло в другом. Обслуживая следующим вечером гостей в чайной, она случайно услышала обрывок разговора – самого обычного, житейского. В другой ситуации матушка не обратила бы на него внимания. А сейчас подошла поближе и чутко прислушалась.

– …уже который год болит, – жаловалась одна женщина другой. – Лечим, лечим, а всё без толку!

– Да уже привыкла бы давно, – жёстко ответила вторая. – С тобой и поговорить-то не о чем, всё болячки да болячки.

– А ты бы пожила с ними!.. – обиделась первая. – Легко тебе говорить, у тебя-то болячек нет!

Матушка Шанэ чуть поднос с грязной посудой не выронила.

«А вы поживите, с чем не жили», – подсказал призрак Арро.

То есть речь о болезнях? Обе девушки были больны чем-то таким, что не лечится? Или лекарство лишь одно – смерть? И потому они не злятся на убийцу – потому что он (или она) по сути их спасал?

Она быстро отнесла поднос на кухню, нашла в подсобке свой плащ, переобулась и поспешила в Сыскное ведомство. И благо Рьен был на месте.

– Болезни? – переспросил он. – Мьёл!

– Чего? – выглянул из своего кабинета взъерошенный помощник. – Здрассьте, матушка.

– Ты сказал, что первая убитая была совершенно здорова, так? – уточнил начальник. – А вторая? А точно?

– И вторая тоже. И я не лекарь, – огрызнулся колдун. – Но воду слышу хорошо, а кровь – та же вода. За что купил, за то и продаю. Что она говорит, то и пересказываю. Не верите – давайте опытных лекарей позовём, пусть проверят.

– Не дуйся, – примирительно попросил Рьен. – Сам же признал – не лекарь. И, да, давай проверим.

– Позову, – коротко согласился Мьёл и шумно хлопнул дверью.

– Что ещё это может значить, матушка? – задумался Рьен, откинувшись на спинку стула. – Поживите, с чем не жили…

– Раз Арро сказала это мне, значит, у меня чего-то не должно быть, – осторожно произнесла матушка Шанэ. – И я не должна об этом знать… на практике. А ведь я и правда непозволительно здорова. Неприлично для своего возраста. Я даже с насморком… не жила. Благодаря своим чаям… и не только.

– Мне тоже ваша идея видится полезной, – кивнул Рьен. – Есть в ней что-то цепляющее. И даже если лекари ничего не найдут… Мьёл!

– Чего ещё? – снова выглянул из своего кабинета колдун. – Запрос отправил. Через час будут.

– Сынок, а есть у вас на Севере редкие неизлечимые болезни? – повернулась к нему матушка Шанэ. – Которые трудно распознать? Которые захватывают моментально и навсегда?

Мьёл нахмурился, подумал и твёрдо сказал:

– Безумие.

И снова скрылся в своём кабинете.

А у Рьена вдохновенно заблестели глаза:

– Мьёл!

– Ну? – сварливо отозвался из кабинета колдун.

– Премию хочешь внеурочную?

– Нет, хочу два выходных, – проворчал он. – И чтобы никаких убийств, и чтобы нормально поспать.

– Договорились, – Рьен улыбнулся.

В кабинете Мьёла хлопнула дверь. Послышался голос Сьята, и через минуту он заглянул к начальнику.

– Адреса, – рыжий помощник махнул блокнотом. – Двух живых девушек – Тимэ и Юлло. Про Жьяну сказано, уехала. Перед отъездом продала домик, который достался от матери. В Приграничное ведомство запрос по Жьяне отправил, но летом в Семиречье столько народу было, что «граничники» быстрого ответа не обещают, и даже два трупа для них не повод поторопиться. Мы пошли? По адресам?

– Я с тобой, – Рьен быстро встал из-за стола. – У Мьёла другая задача. Лекари. Матушка, спасибо за подсказки.

– Не стоит, сынок, – откликнулась она, тоже вставая. – Одно дело делаем. Всегда выручу.

И, великие пески, хоть бы девушки нашлись… Обе. Живыми.

* * *