Чай с Грейс Келли

С юмором он склонился и припал к ее ручке на манер великого века.

– Вы знаете, какая разница между этим коктейлем и моей кузиной Милдред?

Загадка пришла с соседнего табурета. Люсиль Болл грациозно повернулась на сиденье и без церемоний стукнула краем своего бокала о бокал Фергюса.

– Никакой, – сама себе ответила она. – И его, и ее хочется прикончить.

– Кузина Милдред такая злая? – прошелестел Фергюс.

– Я подозреваю, что она растерзала трех своих котов. Ваши друзья еще не пришли?

– Они скоро будут, – отозвалась Шик со спокойствием моря перед бурей.

Та скорчила чуть насмешливую гримаску, обращенную как будто только к самой себе.

– Я тоже кое-кого жду. Что, если в ожидании этих копуш мы весело поболтаем, как лесные эльфы?..

Фергюс заказал еще три коктейля. Рыжая пылко поблагодарила его, и они вдвоем завели разговор о кузине Милдред. Шик вздохнула, посмотрела на часы официанта, потом окинула взглядом зал за своей спиной.

Бар был переполнен, а в центральной зоне толпа кишела вокруг огромного белого рояля и неслышного пианиста за ним. Кто-то даже взобрался на крышку. В конце зала ресторан, скрытый огромными острыми листьями, казался таким же далеким, как противоположный берег реки. Шик прикинула расстояние.

Вдруг ее скользящий взгляд остановило необычное, неожиданное видение. Она отпрянула. Ей показалось… Но зыбкая движущаяся толпа заслоняла его.

Ей показалось, что там… Нет, невозможно. Немыслимо. Пробка сейчас в своем Кентукки, в палатке, спит, закутанный в спальный мешок, от которого все чешется, или занят охотой на уток с манком. Будь он в Нью-Йорке, обязательно бы ей позво…

Толпа на короткий миг расступилась, и в образовавшуюся брешь она увидела мимолетную, но беспощадно четкую картину.

Эрни. Это был он.

Он был не один. Шик не смогла разглядеть, женщина с ним или мужчина, толпа между ней и рестораном снова сгустилась. Отлично, подумала она с ноткой горечи. Если это Эрни (теперь, когда она его не видела, ее снова одолели сомнения), если это действительно он, то их отношениям будет подписан смертный приговор.

Ее мысли резко изменили направление, потому что в «Дыре в стене» в эту минуту произошли сразу три параллельных события.

Официант принес их новые заказы.

К акая-то женщина вскочила на рояль с криком: «На улице буря! Навес сорвало!», и целая группа кинулась к выходу посмотреть.

И пришел Уайти.

* * *

В доме было тихо. Почти. Издалека, приглушенная двумя этажами, слышалась виктрола Артемисии, игравшая подряд один и тот же старый чарльстон, When the Red, Red Robin Comes Bob, Bob, Bobbin’ Along…[152]

Черити искупала Огдена. Он не забыл обещанную игру в лошадки и сам принес коробку и игральные кубики. Они всегда играли в эту игру вечерами, когда она сидела с ним. Малыш не говорил ни слова, но жульничал как букмекер. Он был такой умный.

Иногда она думала, что он только притворяется бессловесным. Может быть, про себя он говорит не хуже нас с вами. Такой маленький и уже скрытник. Совсем как… тот ее гадкий красавчик. Так она теперь называла Гэвина Эшли. Гадкий красавчик с собачонкой. И с ножами.

У нее вдруг снова перехватило горло. Но Огден наблюдал за ней краем глаза, и она как могла проглотила комок. Разложила игровое поле, села напротив мальчика, и они начали партию.

Они играли уже минут десять, когда в дверь постучали. Черити подняла голову. В этот час? У миссис Мерл есть ключ. К тому же передача Эда Салливана еще не закончилась.

Гость не воспользовался звонком. Нарочно? Черити подумалось, что это дурной знак. Ошибка или шутка, заключила она. Флегматично опустив веки, Огден передвинул свою лошадку на четыре клетки.

– Ты опять жульничаешь, сорванец! – сказала она, не удержавшись от смеха.

Он как ни в чем не бывало бросил кубик. Это он тоже делал на свой лад и через раз выбрасывал шестерку.

В дверь снова постучали. Она привстала в нерешительности. Истер Уитти, которая, в отличие от Черити, не жила в «Джибуле», давно ушла домой. Миссис Мерл была у Макгонохи, в трехстах метрах по улице. Пансионерок дома не было. Джо тоже. Если не считать дракона, затворника на верхотуре, она была одна с Огденом.

Новая мысль захлестнула ее паникой. А что, если это Гадкий Красавчик со своей собачонкой?

Опять будут обольщения и оправдания, вкрадчивый голос, ласковые глаза… Несмотря на обман и предательство, Черити не была уверена, что сможет устоять. Она оттолкнула стул, сделала Огдену знак молчать, что было нелепо. На цыпочках вышла в холл под заинтересованным взглядом мальчугана. Из-за ножки стола высунулась мордочка № 5.

– Кто там? – крикнула она закрытой двери.

В ответ пробормотали фразу, имя… которого она не разобрала. – Кто?

Кто-то громко чихнул. Не зная, на что решиться, Черити взяла последний зонт с подставки. К счастью, самый большой, самый тяжелый, который никто никогда не брал. Она резко отодвинула засов и приоткрыла дверь, накинув цепочку.

– Я де здал, что дужед бароль! – запротестовал Слоан Кросетти, без формы, без пилотки рассыльного, но с огромным клетчатым носовым платком.