Чай с Грейс Келли

– Бачули, – лаконично ответил Слоан Кросетти.

– Вы хоть его не украли? – вдруг встревожилась Черити.

– Что за бысли! – возмутился он.

– Простите, простите, – униженно залопотала она. – Но это так прекрасно…

…Так дорого! – подумала она про себя. Флакон был просто чудом. Тяжелый хрусталь, гладкий, как большой леденец. Черити осторожно отвинтила пробку. Она не знала, что такое пачули, но, если это цветок, садовник, должно быть, вырастил его на земле ангелов. Черити зажмурилась.

– Вы демон, – прошептала она, забыв отбросить вихор.

Кончиком мизинца она нанесла капельку духов за ухо, потом на висок, потом на губы. Наклонилась к нему и запечатлела поцелуй на его щеке.

– Это лучший подарок за всю мою жизнь. Спасибо, мистер Кросетти.

– Слоан для дам. Вторая щека… ревнует.

Она снова склонилась к… Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Со стороны лошадок за поцелуем наблюдали с большим интересом.

– Смотрите-ка, мистер Кросетти… Вы снова говорите нормально?

– Благодаря вам и этой дьявольской ингаляции с…

– Эвкалипт!

– Гав!

– Но разве мне не обещали грог?

– Боже милостивый, прошу прощения! – забормотала она, совершенно смутившись. – Сию минуту его разогрею. Грог ведь не пьют чуть теплым, правда?

Черити осеклась.

– О Слоан… – вздохнула она, обволакивая его нежным взглядом.

В эту самую минуту он чихнул. И еще четыре или пять раз подряд. После этого ему пришлось долго сморкаться.

– Броглядая аллергия, обядь ода. Эда шдука в духах… Эти бачули.

DON’T KNOW WHY THERE’S NO SUN UP IN THE SKY, STORMY WEATHER…[153]

На севере Центрального парка есть мостик, весь в кружевах из белого камня. По нему гуляют влюбленные. Под ним резвятся лягушки.

Их было особенно много вечером в эту пятницу под Боу-Бридж. С наступлением сумерек их собралась целая толпа, болтливая, как университетский коллоквиум. Дело в том, что лягушкам не нужна была метеостанция в Бронксе, они и так знали, что приближается.

Уже несколько дней они были в курсе, еще когда влюбленные и просто прохожие там, наверху, хотели тени и прохлады. Но людям не до лягушек, и прохожие, как правило, не знают об их присутствии. Лишь иногда херувимчик поменьше других (и, стало быть, поближе к низу) показывал пальчиком: «Смотри! Лягушка!» На что родитель – слишком высокий, слишком спешащий или просто глупый – тащил его за собой, ворча: «Поду маешь, лягушка».

А она приближалась. Она была здесь. Совсем близко.

Туча. Огромная туча, размером с весь город, черная, чернее вдруг наступившей ночи, толстая, толще солдатского одеяла. Туча, раздутая от ярости, от электрических разрядов, от вулканической влаги.

Она пролилась дождем, когда ночь еще не наступила, но было очень темно, как раз из-за нее.

Первые капли были размером с виноградины, но следующие обрушились как ножи, которые метали небесные титаны.

Первая молния растаяла в огнях Таймс-сквер, но следующие вспыхивали ослепительными солнцами чуть ли не на десять секунд.

Первый гром потерялся в гуле моторов на Парк-авеню, но следующие раскаты грохотали гималайскими лавинами.

Первая лужа исчезла в сливной трубе, но следом за ней потоки затопили подножия небоскребов, как река, в которой, может быть, квакали от восторга амфибии.

В 18:39 метеостанция в Бронксе получила от своей сестры-близнеца в Алламучи, Нью-Джерси, бюллетень с предупреждением о неминуемых грозах вследствие рекордного падения атмосферного давления в штате Нью-Йорк и его окрестностях.

Но кому хочется знать, что небо упадет ему на голову?

42. …since my man and I ain’t together, keeps raining all the time… [154]

– Простите, Фелисити! – извинился Уайти, присоединяясь к Шик у стойки. – От грозы этот город обезумел меньше чем за три минуты.

Его одежда промокла насквозь, как и у всех, кто сейчас бежал укрыться в «Дыре в стене». Мокрые волосы потемнели, и Шик нашла их просто неотразимыми. Уайти выглядел смущенным.

– Авария на юге Центрального парка… 7-я улица перекрыта, движение в объезд по Лексингтон и Мэдисон. Простите, – повторил он.

– Позвольте представить вам Фергюса Форда, моего… старого друга. Мы только что встретились… случайно.

Не заметив колебания Шик, Уайти пожал протянутую руку.

– Арлан Бернстайн.

Фергюс смотрел на него с любопытством, которое даже не пытался скрыть. Рядом, потягивая мятно-зеленую смесь, рыжая девушка тоже уставилась на него. Она подсела так близко к Фергюсу, что Уайти ошибся и решил, будто они вместе. Он вежливо поздоровался с ней. Она в ответ весело похлопала ресницами.

– Алекс. Алекс Маккендрик. Я правильно расслышала, что вас зовут Уайти? Очень мило, Уайти. Так идет к этим… белокурым волосам.

– Только два человека в Нью-Йорке упорно называют меня этой кличкой.

– Я буду третьей! – отозвалась она, смеясь.

Прежде чем вырваться из горла, смех Алекс Маккендрик, казалось, прорвался сквозь ее миндалины. Шик содрогнулась.

– Коктейль перед ужином? – предложил Фергюс.

– Мне пива, – сказал Уайти.