Чай с Грейс Келли

Она бежала… У нее было назначено свидание в дыре… Нет, не в ды ре. В заведении под названием «Дыра»… «Дыра в стене».

Перед глазами прояснилось. Внезапно она увидела полицейскую форму и вспомнила все.

Дождь начался где-то на 63-й улице. Хэдли раскрыла зонтик.

Не успела она добраться до 62-й, как обрушился настоящий потоп. Весь город бросился в укрытия с такой быстротой, будто снова началась война. В мгновение ока проспект опустел, прохожих словно вымело метлой великана. Асфальт стал похож на темный лед, а болеро Хэдли на кухонную тряпку, несмотря на зонтик.

Гром грохотал, жуткие молнии с треском разрывали небосвод. Хэдли различила далеко, очень далеко расплывчатые огни Коламбус-Серкл и Карнеги-холла. Там метро… На краю света.

Задыхаясь, она хотела было остановиться и укрыться под деревьями парка. Но инстинкт подсказал ей, что этого делать не надо, и она продолжала свой бег вдоль ограды под потоками воды.

Вдруг на пересечении с аллеей слева от нее раздался пугающий цокот копыт. Она подумала было, что это гром, потом различила тени. Хотела отскочить, но слишком поздно. Всадник натянул поводья, но слишком поздно. Лошадь подалась в сторону, но слишком поздно.

Стоя в стременах, полицейский в форме выделялся на черном небе, мутном от листвы и дождя. Рейнджеры Центрального парка!

Голос прокричал команду, которой Хэдли не уловила. Голова лошади ткнулась в ее голову, из ноздрей вырвалась мощная струя воздуха, отбросив ее назад, словно горячее дыхание чудовищного фена. В панике она крутанулась на месте и совсем растерялась.

Ручка зонтика зацепилась на лету за ногу лошади… та дернулась, твердая, тонкая, гигантская, с силой стальной пружины, впечатав копыто ей прямо в бедро и отбросив на ворота. Когда она врезалась в железные прутья, ей показалось, что голова треснула.

Открытый зонтик, подхваченный порывом ветра, улетел по улице, кувыркаясь, как сбежавшая из цирка марионетка, дождь припустил за ним.

– Стоп! – крикнул полицейский двум другим, показавшимся из-под листвы аллеи.

Одним прыжком он соскочил с седла, привязал лошадь к ограде и склонился над потерявшей сознание девушкой.

* * *

– У вас пару дней поболит голова, – сказал врач.

Он был молодой, с круглым животиком, который скрывался под жилетом с рисунком из тюльпанов.

– Если будет болеть дольше, обратитесь в больницу.

Она пощупала пухлую повязку, которую он наложил поверх волос.

– У вас шишка. Вы далеко живете?

Она тупо смотрела на него и молчала.

– Вы далеко от дома? – повторил он мягко.

Хэдли хотела встать. Кафе закачалось, как лодка в открытом море.

– Осторожней, мисс. Я сказал: пару дней. Кто-нибудь отвезет вас на машине.

– Нет, нет…

– Так будет лучше. Ваша одежда…

– Шик… – пролепетала она. – Это ее платье. Она меня ждет!

Она снова попыталась встать, держась за банкетку.

– У вас есть телефон? Справочник? – спросила она слабым голосом мужчину в фартуке.

Светловолосая женщина поставила на пол корзину с помидорами и связкой чеснока и под руку проводила ее к бару, где стоял телефонный аппарат. Весь этот короткий путь она услужливо придерживала оторванный подол ее платья, чтобы он не волочился по полу.

– Просто по шву порвалось, – заверила она, открывая перед ней справочник. – Иголка с ниткой – и готово дело. Но вы не можете никуда идти в таком виде… У вас попа видна, мисс, – добавила она шепотом.

Хэдли машинально кивнула и прошла за стойку, придерживая свисающий подол. Сначала справочник. Читать она не могла и вдруг поняла, что глаза ее полны слез. Она вытерла их рукавом, и голову под повязкой пронзила боль. Она стала искать страницу Д.

* * *

Шик повесила трубку раньше Хэдли.

Пару минут она читала, толком не читая, граффити на стенах кабины. Гомон зала долетал до нее, как далекий плеск волн.

Хэдли ранена, она не придет. Из ее путаных объяснений Шик уловила что-то про доктора и повязку, про порванное платье, про лошадь и дождь.

Шик размышляла. Вправду ли это помеха? Для ее бедной подруги – вероятно. Да ведь и перспектива этого вечера ее не особенно прельщала.

В сущности, злоключение Хэдли положило конец крушению. Шик полегчало. На самом деле ей самой уже был невыносим этот нелепый план, в котором все пошло наперекосяк с самого начала. Одним человеком меньше – одной ложью меньше, сказала она себе.

Бедный Фергюс останется один, без дамы. Что ж, она будет любезной за двоих.

Что было нужно сейчас, так это вернуть Уайти хорошее настроение. Рассказать ему о случившемся с Хэдли, это наверняка его тронет. Она немного приукрасит… Парень, конечно, дикарь, нелюдим, но не бессердечный же. Она ставила на Фергюса, славного собрата по оружию, чтобы направить разговор на литературу, потому что это была большая страсть дикаря, и… все будет хорошо. Да, все будет хорошо.