Чай с Грейс Келли

Он прислонил тачку к стенду Оруэлла. Вердалены уже болтали со шпорами. Оруэлл непрестанно хихикал и что-то бормотал. Джинджер задумалась, нет ли… нет ли…

– Кальпурния с вами? – осведомилась она с невинным видом.

– О, была здесь пару минут назад. На ярмарках она шалеет, все-то ей надо посмотреть. Верно, шарит где-то там или сям…

– Маргарет тоже?

– Да нет, в «додже» не было места, тут и молоко, и сало, и все такое. И Бастера тоже. Только Свифта мне удалось уместить. Он такой лядащий. Смотрите… Вот он, сидит смирно.

Он оттопырил карман своей фуфайки, совершенно пустой. Джинджер невольно сгорала от желания узнать, кто же это невидимое лядащее существо. Она кивнула с проникновенным видом.

– Свифт, – сказала она, – похоже на имя птицы.

В его глазах появилось выражение укоризны.

– Ночью, может быть… Городские-то могут спутать с воробьем, они ни черта не смыслят. Я и таких видал, что принимают белку за соню. Ба!

Он сплюнул, плевок задел брикет топленого сала, прежде чем приземлиться. Джинджер не признавала себя побежденной.

– Вы думаете, что я могу спутать Свифта с воробьем? Из-за… крыльев?

– Боже! Не из-за голоса же. И потом, едят они разное. Воробьи-то любят зерно и сливы. А Свифт – хычник.

– Хычник?

– Хычник. Ему подавай сочную муху, насосавшегося крови комара, жирненького паука… Все, короче, что любят летучие мыши. Правда, мой Свифт? – сказал он, поглаживая фуфайку с влюбленным видом.

Джинджер ощутила в сердце как будто озноб. Ей вспомнился граф Дракула, который прокусывал сонную артерию своих жертв, превращаясь в… в… Она поправила шляпу и спокойно, с улыбкой развернулась, едва сдерживаясь, чтобы не убежать со всех ног. Белоснежка осталась лежать в тени, под козлами стенда.

Вскоре Джинджер оказалась посреди стада коз. Она с облегчением увидела мужа – тот оживленно беседовал с фермершей.

– Я подумал, – сказал Фред, когда она подошла, – что надо бы нам вскоре подарить дружка нашей Эсмеральде.

– У нее уже есть дружок. Это животное с тебя глаз не сводит!

Фермерша с козами была очень красивой девушкой с ослепительно белыми зубами в обрамлении губной помады, призывно сиявшей, как маяк.

– Фред пахнет лучше, чем козел, – выпалила она со смехом, превратившим свет маяка в сигнал большой опасности.

Фред?

– Вы знаете моего мужа? – сладким голосом осведомилась Джинджер.

Чтобы лучше рассмотреть красавицу с кровавыми губами, она сняла шляпу и держала ее в руке за спиной.

– О, всего десять минут! Но мы успели поболтать. Вы недавно переехали, Фред мне все рассказал…

Все?

За десять минут?

Про ос? Медведя? Весенние грозы? Протекающую крышу?

Джинджер бросила быстрый взгляд на свои джинсы в пятнах от дорожной пыли и не решилась посмотреть на руки, обветрившиеся на ферме. Ей ни на секунду не пришло в голову накраситься. Да и вообще, куда она дела свой тюбик губной помады и косметичку?

Девушка-то была в платье. Чудесной модели, с неотразимым декольте, которое произвело бы сенсацию на 8-й авеню. Джинджер вдруг стало грустно.

Ее рука за спиной почувствовала прикосновение чего-то похожего на большой вантуз, влажный и пушистый. Обернувшись, она негромко вскрикнула.

Ее шляпа… Коза успела съесть почти три четверти!

Самое невыносимое… Самым невыносимым был заливистый смех Фреда. Даже от смеха девушки, тотчас отозвавшегося эхом, ей не было так больно.

– Она обожает солому. Это страстишка Джинджер. Да, моя Джинджер? Эта шельма уже съела два тюфяка.

– Джинджер? – повторила Джинджер, забыв дышать.

– Это мой брат откопал для нее такое имя. Мы решили, что козе подойдет.

Джинджер, совершенно убитая, не нашлась что ответить. Фред кашлянул, борясь с одолевавшим его смехом.

– Сегодня вечером будут танцы, – как ни в чем не бывало продолжала девушка в бродвейском платье. – За загоном для коз, это будет закрытие ярмарки. Вы ведь оба придете?

Ошибиться было невозможно. Истинный вопрос (ты придешь?) был обращен, несомненно, к Фреду.

– Мы должны уехать рано, – быстро ответила Джинджер, прежде чем он успел открыть рот. – Дорога долгая.

– Можно было бы… – начал он.

– И в темноте ехать труднее! – отрезала она, враждебно сверкнув глазами. – А тебе разве не надо менять нашу тачку и старый куб?

От улыбки Фреда Джинджер вся закипела. Боже, какой же у него придурковатый вид! Она мысленно призвала себя остыть.

– Мы найдем бойфренда для Эсмеральды в другой раз, – заключила она, увлекая его за локоть.

Ни словом не обменявшись, они отправились к седельному стенду, где Фред заинтересовался работой шорника, а Джинджер просто рассматривала вожжи, уздечки, шлеи и тонкой работы упряжь, напевая Who’s Sorry Now?..

За палатками, на небольшом лужке, они попали на родео, устроенное пастухами из Тулсы. Лакомясь жареной кукурузой, сидя верхом на бревне, посмотрели соревнования ковбоев. В какой-то момент Фред решил подойти ближе к полю, но Джинджер осталась где была. Она спрашивала себя, злится ли на него. И не знала. Они почти не разговаривали уже целых полчаса.