Чай с Грейс Келли

– Вот именно. Come up and see me sometime![165] – снасмешничала она и уперла кулак в покалеченное бедро, копируя Мэй Уэст в «Моей цыпочке».

Вдруг она оперлась на круглый столик, дрожа, почти задыхаясь.

– Прежний Нью-Йорк, наш Нью-Йорк… Он был такой веселый, Баббер, такой легкий, такой волнующий. Его больше нет.

Он наклонился и поцеловал ее в ухо.

– Ты удивишься, Митци. Я тебе покажу, вот увидишь. Эта рука твоя… когда захочешь.

Он откланялся, в последний раз щелкнув ее по носу, и она, конечно, незамедлительно вернула ему щелчок.

46. Can Broadway do without me? [166]

Малкольм, продавец газет на проспекте, смотрел, как к его киоску подбегает запыхавшаяся Пейдж.

– Автобус только что ушел. Можете не спешить.

– Сегодня я лечу на облачке! – засмеялась она.

– Оно не быстрее автобуса.

Обычно она любила с ним поболтать. Но сегодня времени было в обрез. Она купила «Бродвей Спот». Расплачиваясь, заметила, что он с любопытством ее рассматривает. Несмотря на встречу с Мэсси, несмотря на поджимающее время, она спросила:

– В чем дело, Малкольм?

– Вы не купите «Нью-Йорк Хэдлайнерс»?

– Моя хозяйка миссис Мерл на него подписана. Я прочту его вечером. А что?

Дама в желтом костюме спросила «Шоу Пипл Экзаминер». Малкольм рассеянно указал ей на прилавок, взял номер «Нью-Йорк Хэдлайнерс» и развернул его перед носом Пейдж.

– Вы ничего не видите?

Для начала она взглянула на часы, потом пробежала глазами заголовки… Come on, Osmond! неожиданно приковал ее взгляд с низа полосы. Она схватила газету двумя руками.

– Эта юная особа – звезда! – сладким голосом сказал Малкольм даме в желтом. Come on, Osmond! Вам это что-нибудь говорит?

– Еще бы! – воскликнула дама. – Дома мы не пропускаем ни одной серии. Это такая прелесть, Осмонд просто умора. Но больше всех я люблю его жену. Мы все так хотели бы походить на нее.

– Это она! Это она! – выпалил он, раздувшись от гордости. – Эта юная особа! Пейдж Гиббс – голос Чар…

– Пейдж Гиббс! – перебила его дама пронзительным голосом. – Чарли – это вы?.. Боже милостивый!

Донельзя смутив Пейдж, она тотчас остановила прохожую, потом еще одну и еще, а те, в свою очередь, останавливали других, повторяя:

– Это Пейдж Гиббс с радио! Чарли из Come on, Osmond! Знаете, сериал…

В мгновение ока вокруг Пейдж собралась небольшая толпа, кто просил автограф, кто интересовался, будут ли у Осмонда и Чарли дети, кто предлагал устроить перелом бедра стерве-свекрови…

– Она покупает «Бродвей Спот» в этом киоске! Здесь! – надрывался Малкольм.

Красная от смущения, немного испуганная, Пейдж робко отвечала, разъясняла, подписывала все, что ей давали… Когда все экземпляры «Нью-Йорк Хэдлайнерс» были проданы с автографами, ей стали совать под нос конверты, смятые билеты, голую руку…

– Мне очень жаль, – пробормотала она, запыхавшись еще сильнее. – Я опаздываю, мне надо бежать на… на…

– На радио? – взвизгнула троица возбужденных bobby soxers.

– На встречу.

– Ей пора на запись! – рявкнул Малкольм. – Если хотите знать, что будет в следующих сериях, отпустите ее! Разойдитесь!

Никто и не думал расходиться. В окружении, в осаде Пейдж отчаянно вращала глазами направо, налево… Малкольм выскочил из киоска, заслонил ее своим маленьким хрупким телом – руки у него, к счастью, были необычайной длины. Он свистнул такси, энергично втолкнул ее в машину и захлопнул дверцу. Три bobby soxers, распластавшись на ветровом стекле, посылали ей поцелуи.

– Эй! – прыснул шофер. – Это что, раздача бесплатных долларов? Эликсира для роста волос? Или вы Грета Гарбо?

– Ни то, ни другое, ни третье, – вздохнула совершенно оглушенная Пейдж. – Езжайте на 48-ю улицу.

Такси в программу не входило, и она заглянула в кошелек: полтора доллара. Немного придя в себя, она раскрыла «Бродвей Спот», который каким-то чудом не выронила, только немного помяла. Искала она «Мои нью-йоркские настроения». Это всегда было на восьмой странице.

Она побледнела, нервно пролистала газету. Ничего! Нигде не было Эддисона Де Витта. Она вернулась к восьмой странице… и тут заметила новшество – рубрика, которой она еще не видела, заменила колонку Эддисона: «Бродвейские сплетни». За подписью незнакомого журналиста.

Сердце забухало в груди. Пейдж посмотрела на часы на приборной доске. Времени оставалось мало. На перекрестке 49-й улицы она скомкала газету.

– 39-я улица! – скомандовала она. – Холден-билдинг, в Тюдор-Сити.

Таксист высадил ее на знакомой маленькой площади, на аллее перед богиней из розового гранита. Она вошла под стеклянную маркизу Холдена. Швейцар сразу узнал ее.

– Добрый день, мисс, – сказал он, сняв трубку внутреннего телефона. – Я предупрежу мистера Де Витта.

Господи, только не это! – едва удержалась от крика она. Если он предупредит Эддисона, она убежит со всех ног.

– Лучше не надо, – сказала она с ошеломившим ее саму хладнокровием. – Это… сюрприз.