Чай с Грейс Келли

Она исчезла, и окно со скрипом закрылось. Джослин спустился по ступенькам в свою студию, располагавшуюся ниже тротуара. Он чуть не наткнулся на садовника, который сооружал подобие альпийской горки вокруг гардении в горшке. Это был Силас.

– Дриззл! – воскликнул он. – Я тебя не заметил.

– Hi, young Jo![99] Я надел шапку- невидимку. А что у тебя с лицом? Ты как будто дуешься.

Ну вот, и он туда же.

– Да что с вами со всеми? – проворчал Джослин. – Лицо как лицо.

– Как скажешь, – ответил тот, пожав плечами. – Хозяйка велела мне привести в порядок эту кучу камней. Чтобы выглядело… как бы это сказать? Музыкально! Вы понимаете, что я имею в виду, Силас? Му-зы-ка-а-ально! – протянул он, подражая тону миссис Мерл и изображая рукой шиньон.

Джослин увидел выложенный галькой на бетоне скрипичный ключ. Он прыснул.

– Старомодно и глуповато, правда?

– Она будет в восторге! – заверил Джослин.

– Есть слово, означающее одновременно «старомодно» и «глуповато», – пробормотал Силас, нахмурив брови. – Всю голову сломал, не могу найти. Ты придешь в «Палладиум»?

– Да. С Дидо. Одеваться надо?

– Только если тебе хочется.

Он добавил вполголоса:

– Урсула записалась на участие в конкурсе на лучшую певицу.

– Она может выиграть.

– Она выиграет. Моя милая достаточно для этого чокнутая.

Я не шучу, ты правда как будто не в своей тарелке, юный Джо.

– Допотопно, – буркнул Джослин.

– Что?

– Старомодно и глуповато равно допотопно.

Силас подбросил вверх камешек, отбил его лбом и поймал в пируэте.

– Точно. А лицо у тебя все равно не в своей тарелке.

Джослин задумчиво прикусил уголок губы.

– С Урсулой у вас была любовь с первого взгляда? – поинтересовался он.

– Ага.

– Вы всё еще влюблены?

– Увы… для нее.

Джослин прикусил губу сильнее.

– Ты претендуешь на «Оскара» за лучшую заячью губу?

– А?

– Сохрани целостность рта, если хочешь продолжать целовать твою Дидо.

Джослин хотел рассмеяться. Было немножко больно. Не только из-за прокушенной губы.

– До вечера, Дриззл.

– Bye, young Jo[100].

Силас проводил его глазами и снова принялся за скрипичный ключ.

28. I guess I’ve got to change my plan [101]

– Что?!

Шик вытаращила свои большие синие глаза. Она побледнела. Прямая челка сбилась набок. Эчика думала, что она сейчас завизжит. Но Шик безмолвствовала. От недоверия. От возмущения. От ярости. От…

– Не сердись на меня, пожалуйста! – пролепетала Эчика бесцветным голосом.

– Ты подводишь меня, и тебе не стыдно? В последний момент? – взорвалась Шик. – Ты понимаешь, что…

– Я знаю! Знаю, как тебе нужен этот вечер. И сама умираю от желания пойти, а ты как думала? К сожалению…

Эчика отвернулась. Лгать легче, когда не смотришь собеседнику в глаза. Она выпалила единым духом:

– Моя двоюродная бабушка Флора – старушка, живет одна со своим попугаем Скруджем. У нее, похоже, банальный грипп, но я себе не прощу, если с ней случится несчастье. И мама мне не простит, – закончила она словно в приступе удушья.

Уф. Она это сказала. Кровь медленно прихлынула к щекам Шик. Та по-прежнему молчала. Молчание было невыносимо Эчике, и она продолжила:

– Попугай не может быть сиделкой, правда? Даже если его зовут Скрудж. Думаешь, мне это нравится? О, а ты пригласи Пейдж, – протянула она жалобно. – Или Урсулу. Или…

– Или миссис Мерл? – буркнула Шик с кривой усмешкой. – Или Артемисию? Или Джо, переодетого в дебютантку?

Она с вызовом смотрела на Эчику, которая пыталась выдержать взгляд ее сверкающих глаз, но это было все равно что глядеть на молнию.

– Ты… динамщица!

Шик резко развернулась и выбежала из кухни, хлопнув дверью. С несчастным видом Эчика смотрела на закрытую створку.

– Это мисс Фелисити так шумит? – спросила Черити, появившаяся через минуту с комом теста, предназначенного для пирога с почками на обед. – Что случилось?

Она отщипнула кусок теста, попробовала, потом принялась раскатывать и растягивать его скалкой.

– Черити, – тихо сказала Эчика, не сводя глаз с двери. – Я только что солгала, и это была самая гадкая ложь в моей жизни. По крайней мере, с тех пор как я воровала смородину в соседском саду, у родителей в Шенандоа, а обвинили дроздов.

– Ба, – сказала Черити. – Мне тоже случается приврать. Иногда чтобы доставить удовольствие. Да вот как раз мисс Фелисити. Сегодня утром она спросила меня, как я нахожу ее в платье-футляре. Вы знаете, в красном. Таком красном, как будто его обмакнули в свиную кровь. Сказать по правде, я находила, что она выглядит как… как…

Черити умолкла. Она побила кусок теста о стол, взметнув облачко муки. Эчика вымученно улыбнулась, ей было неловко от своей выдумки, неловко от слов юной прислуги.

– Шик может надеть на себя что угодно, – сказала она с натужной веселостью. – Хоть мешок от картошки, хоть очистки от тыквы, хоть платье, пропитанное свиной кровью, она всегда будет выглядеть богиней.

Черити похлопала ресницами и слегка покраснела, продолжая раскатывать тесто. Эчика заметила, что у нее новая завивка. И жемчужинки в ушах.