Чай с Грейс Келли

У С: Что Уэллман чертовски талантлив.

М Ф Б Т: Уэллман?

У С: Уильям Уэллман. Режиссер.

М Ф Б Т: Гм. У вас есть мнение об этом произведении?

У С: Дэне Эндрюсу чертовски повезло, что он смог в третий раз поцеловать Джин Тирни в кино.

М Ф Б Т: Я говорю о замысле фильма.

У С: Что сказать, я воспринял его как документ о людях, находящихся взаперти в своей собственной стране. Жизнь у них, прямо скажем, невеселая. И коль скоро мы с вами тут изображаем кинокритиков, господин председатель…

М Ф Б Т: Мистер Стайнер, мы не в…

У С: …вы бы оценили, я уверен, «Ивана Грозного», русский шедевр, в котором Иосиф Сталин так хорошо узнал себя в портрете этого кровавого безумца, что запретил его автору, гению Сергею Эйзенштейну, закончить свой…

М Ф Б Т (сухо): Я никогда не смотрю русских фильмов, мистер Стайнер! Вернемся к произведениям нашей страны, если позволите. Думаете ли вы, что описанное в «Железном занавесе», американском фильме, – это реальность коммунистической системы, или находите это художественным преувеличением?

У С: Я никогда не сомневаюсь в искренности большого артиста! Пусть даже я никогда не был в Германии, ни когда она была нацистской, ни после того, как Сталин Грозный расколол ее надвое!

М Ф Б Т: Сидите, мистер Стайнер… Имя Виктора Кравченко вам что-нибудь говорит?

У С: Господин председатель, спросите меня, кто такая Скарлетт О’Хара! (Смех в зале.) Я вижу, вы озабочены моим знанием русского мира, так имейте в виду, что я самого высокого мнения об «Идиоте», «Анне Карениной», «Первой любви», «Воскре се нии», «Братьях Карамазовых», «Дяде Ва…»

М Ф Б Т: Виктор Кравченко, пожалуйста. Этот русский гражданин попросил политического убежища в Соединенных Штатах. Вы, наверно, «немного полистали» его описания советских трудовых лагерей? Бойни, которую учинил Иосиф Сталин своим противникам? Казней…

У С: Я их читал, господин председатель.

М Ф Б Т: Вы, стало быть, в курсе, что вследствие публикации его книги в Европе только что закончился процесс в… (он заглядывает в бумаги) во Франции, снова о ней. Решительно, эта страна – фермент для революций…

У С: В том числе и нашей, господин председатель. La Fayette, nous voila![131]

М Ф Б Т: Отметим попутно ваш превосходный французский выговор. Итак, мистер Кравченко выиграл процесс о диффамации против коммунистических публикаций в Париже. И это несмотря на враждебные действия знаменитостей, таких как… (М Ф Б Т сверяется с бумагами) таких как Жан-Поль… э-э, Сартр, чью пьесу «Red Gloves»[132] вы, кажется, смотрели в Мэнсфилд-театре в Нью-Йорке не меньше… трех раз.

У С: Неправда, господин председатель! Я смотрел ее четыре раза.

М Ф Б Т: Четыре! И почему же такой интерес? Творчество видной подрывной фигуры вас настолько интересует?

У С: Совсем наоборот, господин председатель. Я проявил безмерное мужество. Эта пьеса – сущее наказание, и я ее ненавижу. Этот театр мысли без воплощения страдает избытком абстракции, которая противоречит моему вкусу к плоти и крови, к человеческому!

Я вынес эту пытку ради моего друга Шарля Буайе, которым восхищаюсь, что бы он ни играл. И ради того молодого актера, Даля, потому что я хотел предложить ему театральный проект. Но, кажется, мистер Хичкок позвал его в Голливуд. Вы, разумеется, знаете, господин председатель, что актер не играет два вечера одинаково, поэтому я ходил смотреть его четырежды. Назовите это профессиональной сознательностью.

М Ф Б Т: Повторяю, мистер Стайнер, сидите.

Долгая пауза. Затем:

М Ф Б Т: Мистер Стайнер… Вы состоите или состояли в коммунистической партии?

У С: Нет, господин председатель.

М Ф Б Т: Имеете или имели членский билет коммунистической партии на ваше имя?

У С: Мой ответ тот же, господин председатель.

М Ф Б Т: Вы думали о вступлении в эту партию? Было когда-нибудь такое искушение?

У С: Я бы поостерегся вступить в партию, насчитывающую такое большое количество сикофантов.

М Ф Б Т: Простите? Можете повторить, мистер Стайнер?

У С: Сикофантов! Доносчиков. Это отнюдь не внушает доверия, вы не находите?

М Ф Б Т: Эта комиссия хотела бы, чтобы их было больше, мистер Стайнер. Делали ли вы когда-нибудь взнос, оказывали финансовую помощь коммунистической ассоциации, коммунистической группе или сочувствующим коммунистам?

У С: Этого никогда не случалось, господин председатель.

М Ф Б Т: Имя Карла Маркса вам знакомо?

У С: Признаться, мне больше нравится имя Граучо Маркса… Приношу свои извинения дорогому Граучо за эту бородатую шутку.

Вмешивается мистер Хэмиш Филдс, сенатор от Северной Каролины.

С е н а т о р Х э м и ш Ф и л д с: Кто такой Эрл Браудер?

У С (простодушно): …Певец?

Х Ф: Он был генеральным секретарем Коммунистической партии США. В настоящее время под судом, как и восемь его пособников, в рамках нашего Акта Смита[133].

У С: Первый секретарь? Эта партия, которую бичуют, стало быть, легальна?

Х Ф: Конституция нашей страны предоставляет свободу объединений. Однако вам известно, что вступить в нее – правонарушение.