Чай с Грейс Келли

У С: Нелегальный член легальной партии. Действительно, я уже знаком с этим живописным оксюмороном.

М Ф Б Т (вмешивается): Спасибо, сенатор Филдс. Мистер Стайнер, имеете ли вы намерение издеваться над нашей Конституцией и нашими законами?

У С: Ни малейшего, господин председатель.

М Ф Б Т: Есть ли знакомые коммунисты в вашем окружении?

У С: В настоящее время коммунист скорее склонен скрывать, кто он, по крайней мере не хвалиться этим. До сих пор никто при мне этим не хвастал. Если я с ними и общаюсь, то не знаю об этом.

М Ф Б Т: Однако в прошлом сезоне вы исполнили одну из ваших великих ролей в пьесе «Доброй ночи, Бэссингтон!». Между тем это пьеса…

У С: Спасибо, господин председатель, что называете мои роли великими! Они действительно велики, даже если в них всего семь строк… Чего, к счастью, не случалось уже давным-давно.

М Ф Б Т: …пьеса Томаса Б. Чемберса. Вы встречались с ее знаменитым автором, мистер Стайнер?

У С: Разумеется.

М Ф Б Т: Вы говорили с ним о политике?

У С: Мы с ним говорили о пьесе, о персонаже, которого я играл, об интриге.

М Ф Б Т: О политике?

У С: Не припомню.

М Ф Б Т: Что вы о нем думаете?

У С: Что ему не повезло. Судя по всему, нехорошо зваться Чемберсом в нынешние времена.

Х Ф: Это замечание не по теме, мистер Стайнер.

М Ф Б Т: Мистер Стайнер, в ходе вашей блестящей карьеры вы играли в пьесах Лилиан Хеллман, Клиффорда Одетса, все они известны взглядами, сочувствующими компартии… Наконец, ваше недавнее участие в пьесе Томаса Б. Чемберса, который был исключен из профсоюза драматургов за свою экстремистскую деятельность. У вас, мистер Стайнер, явная склонность к авторам с радикальной, даже бунтарской идеологией.

У С: У меня явная склонность к хорошим ролям, господин председатель. Насколько мне известно, произведения этих авторов не запрещены. На Бродвее их ставят регулярно.

М Ф Б Т: Вы отрицаете, что знаете об экстремистских взглядах мистера Томаса Б. Чемберса? Отрицаете, что знаете или знали о его регулярных взносах коммунистической партии?

У С: О деньгах я не говорю ни с кем, кроме моего агента. Повторяю: никто из моих нынешних знакомых не называл себя открыто коммунистом.

М Ф Б Т: А в прошлом?

У С: (молчание).

М Ф Б Т (громче): В прошлом вы с ними общались, мистер Стайнер?

Свидетель совещается со своим адвокатом. Затем:

У С: Я отказываюсь отвечать, так как ответ может нанести вред.

М Ф Б Т: Если вы с ними не общались, честный ответ не может нанести вам вреда, мистер Стайнер.

У С: Я сказал, что он нанесет вред, а не что нанесет вред мне.

М Ф Б Т: Я приказываю вам ответить.

У С: Я отказываюсь отвечать по указанной выше причине.

М Ф Б Т: Эта комиссия, этот зал и вся страна будут вправе истолковать ваш ответ. Не спешите, мистер Стайнер. Вы с ними общались?

Свидетель снова советуется со своим адвокатом. Затем:

У С (со вздохом): Думаю, да.

М Ф Б Т: Когда это было?

У С: Давно. Лет пятнадцать назад.

М Ф Б Т: Можете обрисовать нам обстоятельства?

У С: В ту пору я был неравнодушен к одной молодой особе, бесспорно очаровательной. Бурная страсть… продолжительностью в пять недель. Она была немного похожа на Джин Тирни, я это понимаю теперь, когда вы мне о ней напомнили.

М Ф Б Т: Эта особа была коммунисткой?

У С: Она не показывала мне членского билета. Да я и не знаю, как выглядит этот билет. Никогда в жизни его не видел.

М Ф Б Т: Продолжайте.

У С: Я встречался с этой молодой особой тридцать четыре дня.

С тех пор я больше ее не видел.

М Ф Б Т: Никогда?

У С: Никогда.

М Ф Б Т: Имя этой особы?

У С: Я отказываюсь отвечать, так как ответ может нанести вред.

М Ф Б Т: Я приказываю вам ответить.

У С: Я отказываюсь отвечать по указанной выше причине.

М Ф Б Т: Вы хотите сказать, мистер Стайнер, что боитесь нанести вред этой особе?

У С: Не только, господин председатель. Но ее имя – дело сугубо личное, я не хочу, чтобы его отдали на съедение репортерам. Речь идет о чести дамы… помимо прочего.

М Ф Б Т: Если вы будете упорствовать в своем отказе дать показания, мы сочтем, что вы оскорбляете американский Конгресс, мистер Стайнер. Это правонарушение, подлежащее штрафу и тюремному заключению.

У С: Считайте, что это высший изыск человека принципов!

М Ф Б Т: При каких обстоятельствах вы встретились с этой особой, которую не хотите назвать?

У С: В поезде. В «Бродвей- Лимитед», если быть точным. Она тогда станцевала «Коппелию» в чикагской опере. Я возвращался из утомительного турне с «Геддой Габлер».

М Ф Б Т: Гедда Хоппер, знаменитая сплетни… хроникерша из Голливуда, находилась с вами в «Бродвей- Лимитед»?

У С: Гедда Габлер! Обворожительная, кровожадная Гедда Габлер Ибсена. Ибсен, драматург!

М Ф Б Т: Мы снова просим вас назвать имя этой балерины.

У С: Я отказываюсь отвечать, так как ответ может нанести вред.

М Ф Б Т: Я приказываю вам ответить.

У С: Я отказываюсь отвечать по указанной выше причине.

М Ф Б Т: Боюсь, что наш подкомитет не сможет этим удовольствоваться и даже удовлетвориться, мистер Стайнер.

Представитель Мартин Фитцморис Брингс-Три шепотом совещается со своими почтенными собратьями, потом обращается к Ули Стайнеру.