Чайки за кормой

Если мы не поленимся и заглянем вглубь веков, то, объективно рассуждая, увидим, что самыми честными были выборы в каменном веке. Ответственный, но престижный пост главы племени манил многих кандидатов. Потому предвыборные баталии, судя по сохранившимся останкам, проходили часто и в суровой и бескомпромиссной борьбе. Поскольку в те жесткие времена набор слов был скуден, как сервировка столов в привокзальном буфете, полагались в основном на действия. И побеждал не тот, у кого лучше PR-команда, а тот, у кого мощнее дубинка и сильнее рука. Остальным участникам племенного союза оставалось лишь провести инаугурационные мероприятия – отловить и хорошо зажарить мамонта.

В более поздние времена – в позорный период истории человечества, тогда, когда господствовал рабовладельческий строй, выборы происходили по несколько иной схеме. Народ, закованный в надежные колодки, избирался властью. Но данное избрание не несло облегчения (как, впрочем, и во все последующие эпохи), а лишь приближало избранных к месту непосредственного приложения сил и способностей, оцениваемых лишь жидкой похлебкой.

Феодализм несколько изменил положение тягловой силы истории, названной впоследствии электоратом, но в историю выборов новых страниц не вписал. Выбирать было некого и некому: как замки, так и лачуги передавались по наследству.

Резкий скачок в свободном волеизъявлении произошел только в эру капитализма. Стало отчего-то много желающих хоть чем-нибудь управлять. У совершенно безродных людей откуда-то появилось много денег, и они, жутким образом попирая основы родовой власти, стали на что-то там претендовать. Опирались они, собственно говоря, на мощь своих банковских счетов. Так капиталы вышли на арену предвыборных гонок. Эта традиция, с небольшим перерывом на социализм, дошла и до наших дней.

Стоит также отметить, что электорат, то есть мы с вами, теоретически может претендовать на какую-нибудь должность.

А потом, если уж события развернутся совсем уж невероятным образом, быть избранным и обрести Место. Ух! И разверзнутся хляби небесные и хлынет дождь из золотых монет, и придет всеобщее уважение, и … Впрочем, стоп! Был же уговор – теоретически. Но все же если такое возможно (даже «в принципе»), значит, демократия существует? Ответим утвердительно. Но опять же – в теории. А на практике? А на практике – это то, что мы имеем счастье лицезреть каждую избирательную компанию. В нашей, и так не скучной стране и такое захватывающее шоу! К тому же и мы сами, некоторым образом, принимаем в нем участие. Да за такое деньги брать надо!

Город Волноград, обычно озорной и веселый, за последнее время заметно сбавил ритм жизни. Граждане, даже на базаре, разговаривали между собой тихо и при этом часто вздыхали, поднимая взоры к небу. У столь странного поведения горячих южан была своя причина. В самое ближайшее время в городе должна была стартовать предвыборная гонка. Жеребцы-кандидаты уже нетерпеливо били копытами и нервно выпускали из широких ноздрей теплый воздух. На кону был хороший куш – кресло мэра Волнограда. Старый городской голова, дохаживающий последние сутки в должности градоначальника, в эти дни был грустен – без цыганских карт была видна перспектива дальней дороги и казенного дома.

Избирательная комиссия Волнограда разбила свой бивак в бывшем здании городского комитета партии, расположенном на центральной улице города в доме номер восемь. Сооружение представляло собой трехэтажную коробку, облепленную архитектурными изысками сталинской эпохи – фальш-колоннами, не несущими никакой нагрузки, минискульптурами рабочих и тружеников села, а также лепниной непонятного орнамента.

Здание было нечистым. Не в смысле гигиены – уборка как раз таки проводилась – а в астральном смысле. Там поселился дух бывшего Первого секретаря горкома партии товарища Палканова. Приведение было буйным. Боялось оно лишь книжки с уставом КПСС и уборщицы тети Клавы. Чтобы как-то обуздать перешедшего в нематериальный мир, но все еще озорующего Первого секретаря, ему даже выделили несколько помещений на первом этаже, грузовой автомобиль и небольшую, но очень жирную статью в бюджете города. Поскольку товарищ Палканов появлялся редко, то в выделенном ему помещении разместили продовольственный магазин. Чтобы грузовик не простаивал без дела, на нем стали завозить товар. После выданных ему даров, приведение успокоилось и больше уже не появлялось. Торговая же точка продолжала действовать. Весь доход, по заверениям директора магазина, по секретным каналам отправлялся на тот свет Полканову.

Уверенным шагом пройдя небольшой сквер, Харитон Мондель вошел в здание бывшего горкома партии и проследовал в кабинет номер17, где разместилась избирательная комиссия. Члены комиссии в количестве шести человек, уютно устроившись за рабочим столом, пили чай.