Чарли Бон и Долина ветров

- Да, но ты должен держать голову над водой. Можешь встать?

- Думаю, да, - голос Танкреда срывался от слабости.

Эмма помогла ему добраться до стула. Вода бурлила уже выше щиколоток. Танкред рухнул на сиденье и вцепился руками в спинку. Но было видно, как трудно ему держаться прямо. Эмма огляделась. Грифон слишком тяжёлый, но вот двух гипсовых тигров ей сдвинуть под силу.

Эмма подпёрла Танкреда с двух сторон фигурами так, чтобы тот не свалился со стула.

- Кто их сделал? – пропыхтела девочка.

- Я, - Танкред сонно улыбнулся. – Мои тигры.

Обняв широкие выкрашенные головы фигур, он посмотрел на маленькую птичку.

- Я буду в порядке, Эм.

Эмма очень на это надеялась, залетая в трубу. Внутри было очень темно, что затрудняло полет даже для такой крохи. Кончики крыльев то и дело задевали стенки. Голова кружилась. Наконец она достигла места, где труба поворачивала, и можно было встать на лапки. Впереди виднелось пятнышко света. Надо было принять решение. Сейчас вся школа находилась в столовых, располагавшихся в подвальных помещениях. Никто не услышит стука в главную дверь. А если позвонить, кто откроет? Уидон, привратник, у которого нет ни капли жалости к одарённым.

Помощь надо искать только в одном месте у того, кто достаточно силен, чтобы войти в Академию и спасти Танкреда. Эмма полетела к Высотам, заросшей сосновым бором горе.

Особняк Громовержца располагался на лесной поляне. Мало, кто посещал это место, так как непросто пройти сквозь бушующие здесь ветра. Громовые раскаты разносились над деревьями. Северный ветер приносил град даже посреди лета.

Высоты не лучшее место для маленьких птичек, которых швыряло из стороны в сторону как детские игрушки. Заблудившиеся в тумане и оглушённые раскатами грома, ослеплённые молниями, они могли лишь закрыв глаза отдаться на волю ветру.

Но у Эммы было очень мало времени. Она единственная в мире птичка, которой во что бы то ни стало нужно добраться до отца Танкреда. Только он мог спасти своего сына.

Чем ближе к дому с тремя остроконечными крышами, тем сильнее становился ветер, сжимая железный кулак вокруг храброго крапивника. Эмма с трудом могла вздохнуть. С немым криком ужаса, она наконец отдалась на волю ветру, позволяя отнести себя к особняку и швырнуть на крыльцо. Превозмогая боль, маленькая птичка взъерошила пёрышки и вытянула лапки.

- Торопись! Торопись! – плакала Эмма, изо всех сил колотя в дверь ещё не до конца изменившейся рукой.

Когда дверь распахнулась, невозможно было сказать, кто выглядел более поражённым: полу девочка-полуптица, или высокий мужчина с соломенными волосами и торчащей во все стороны наэлектризованной бородой.

Они встречались однажды, и Эмма знала, что мистер Торссон добрый человек, не смотря на свою устрашающую внешность.

- Я Эмма, - пролепетала девочка. – Извините, превращение ещё не закончилось.

- Эмма Толли? – прогремел голос мистера Торссона.

- Да, - девочка вздрогнула от громового раската и на одном дыхании выпалила все, что произошло в мастерской. С каждым ее словом, электрические разряды вокруг мужчины усиливались. Она ещё не закончила, когда мистер Торссон сжал ее руку своими ледяными пальцами.

- Ветер донесёт нас, - проревел он, подхватывая девочку.

Невозможно описать словами то, что произошло потом. Эмма летела, хотя не была птицей. Ветер поднял ее, укутал и понёс по небу. У него были соломенные волосы, а в бороде рождались шаровые молнии. Копыта невидимой лошади громыхали по облакам.

Им понадобилось меньше двух минут, чтобы домчаться до Академии и приземлиться во дворе. Эмма ещё приходила в себя, а мистер Торссон уже взлетел по каменным ступеням. Один удар ледяного кулака и тяжёлые дубовые двери распахнулись, едва не слетев с петель. Куски железного засова разлетелись по плитам пола.

- Где мой сын? – проревел Громовержец, шагнув внутрь.

- Сюда! – крикнула Эмма, направляясь к лестнице.

Старое дерево застонало под тяжёлыми шагами бегущего мистера Торссона. Перила скрипели, а ковёр, казалось, жалобно вздыхал, когда крупные градины падали в густой ворс.

- Сюда! Сюда! – звала Эмма, устремляясь вниз по лестнице, которая вела в мастерские.

Из холла слышались голоса: - Кто там? Что происходит?

Мольберты попадали за промчавшимся по студии Громовержцем. Эмма указала на замок. Было слышно как совсем рядом бурлит вода. Насколько высоко она поднялась?

Одним движением мистер Торссон сорвал замок и распахнул дверь. Эмма последовала за ним и с ужасом поняла, что вода уже доходит до глаз гипсовых львов. Танкреда не было видно.

- Не двигайся, - приказал мистер Торссон, шагнув в бурлящий поток.

Лампы все ещё горели, отражаясь от воды и освещая все вокруг бело-голубыми бликами. Мужчина нагнулся, и рывком поднял из воды тело своего сына. Лицо Танкреда было мертвенно-серым.

- Нет! – сорвалось с губ Эммы. Слезы бежали по ее щекам. Девочка развернулась и бросилась назад в студию. Бухающие шаги и звук, стекающих с одежды ручейков, преследовали ее по пятам.