Человек бегущий

Я всегда говорю себе так на тяжелых триатлонах: перетерпеть на плавании, включиться на велосипеде и ускориться на бегу. Здесь нам предстоял классический велоэтап Ironman длиной 180 километров с четырьмя перевалами и общим набором высоты под 4000 метров. Первые 30 километров – это один непрерывный подъем от фьорда к горному плато Хардангервидда на высоте 1300 метров через тоннели и серпантины, мимо горных круч, с которых срываются водопады: вода вниз летит неспешно, словно в замедленной съемке. Я снова и снова удивлялся упорству и инженерному гению норвежцев – нации, которая вгрызается в свое изрезанное фьордами побережье, каждый раз решая задачу, как резко опустить дорогу с горного плато на километр вниз, к селению у вершины фьорда, в «вик», называемый так по виду буквы V – откуда и пошло слово викинги, люди, живущие в «виках». Я видел капитальные тоннели и «чертовы мосты» швейцарцев, изящные тоннели-«галлерии» итальянцев, но только в Норвегии, возле Эйдфьорда, где стартовала гонка, я проехал по тоннелю, вырубленному в скале в виде спирали.

На стартовом подъеме я вработался, согрелся и начал обгонять участников. На длинных триатлонах обычно используют велосипеды для гонок с раздельным стартом: они немного тяжелее шоссейных велосипедов и хуже управляются, но на них можно лечь в аэродинамичной позиции и разогнаться на прямых до куда более высоких скоростей. Предвидя горный велоэтап, я взял на эту гонку старый проверенный шоссейник, и теперь, встав из седла, обгонял участников, которые мучились на крутых, до 20%, градиентах, ехали по синусоиде, с трудом заталкивая в гору свои футуристические карбоновые космолеты на высокопрофильных колесах, некоторые даже на дисках. Позже, на прямых участках, некоторые из них меня догонят и обгонят, пролетая мимо, как хорошо сгруппированные снаряды, с характерным уханьем дисковых колес, но те усилия, которые они затрачивают сейчас, тот кислородный «долг», в который они загоняют свои мышцы, ударит по ногам на беговом этапе.

Подъем кончился, и мы выходим на Хардангервидда, самое большое высокогорное плато Европы, раскинувшееся на тысячи квадратных километров – его нам и предстоит пересечь. Это бескрайняя арктическая пустыня, каменистая тундра с озерами и снежниками, покрытая мхами, лишайниками и редкой россыпью кустов – пейзаж первозданный и инопланетный, не предполагающий присутствия человека; здесь снималась поверхность вымышленной планеты Хот в одном из эпизодов «Звездных войн». Тут холодно, температура на открытых местах падает до нуля, и дует сильный ветер. Несмотря на то, что сейчас разгар лета, август, озера наполовину покрыты льдом. Еще в июне эта дорога была завалена снегом, и теперь по краям кое-где остались слоеные пироги снежников высотой в человеческий рост. Над нами огромное небо в рваных облаках, по тундре бегут их бесформенные тени, на горизонте встают горные вершины. До одной из них, Гаустатоппен, где будет финиш триатлона, еще около двухсот километров пути.

На стартовых подъемах и в тоннелях сопровождение спортсменов на автомобиле запрещено, но на плато гонка переходит в обычный режим, караван растягивается, и команды начинают свою работу, словно на профессиональном велотуре: переговариваются с гонщиками на ходу, останавливаются в условленных местах для передачи питания, везут запасные колеса. Миша передает с обочины бутылочки с горячим овсяным отваром или с бульоном с протертым куриным мясом, меняет бачки с изотоником, и каждый час я съедаю по энергетическому гелю. С точки зрения питания все идеально, тело превращается в движущуюся печку по сжиганию калорий и переработке их в ватты мощности, и моя главная задача – компактно расположиться на велосипеде, чтобы экономить эти ватты и не ловить на себя встречный ветер: сгруппироваться, опустить плечи, подоткнуть под себя локти, уронить голову к рулю, стать максимально незаметным для воздуха. Счет идет не на километры, а на десятки километров, тело затекает в однообразной позиции и просит разогнуться, встать из седла, размять спину – но я гашу эти желания и стараюсь концентрироваться не на себе, а на дороге и на окружающем пейзаже: его космическая красота дает новые силы, педали крутятся легко, и я обгоняю участника за участником.