Человек бегущий

Название гонки происходит от имени шведского полярного исследователя Эрика Адольфа Нурденшёльда. В 1883 году он исследовал Гренландию, и однажды его саамские участники экспедиции прошли на лыжах 470 километров за двое суток с небольшим. Когда он рассказал об этом в Швеции, его подняли на смех: считалось, что человек не способен столько пройти. Уязвленный, он решил устроить лыжный забег на 220 километров между саамскими деревнями Йоккмокк и Квикйокк в провинции Норботтен, чтобы доказать, что такие дистанции по силам опытному лыжнику. Гонка состоялась в 1884 году, на старт вышел 21 человек, саамы и шведские поселенцы, и выиграл ее саам Паава Лассе Нильссон Туорда со временем 21 час 22 минуты. Участники шли на деревянных охотничьих лыжах в меховых одеждах и сами тропили себе лыжню. Сто тридцать лет спустя традицию решил возродить живущий в Йоккмокке австриец Вольфганг Мель, энтузиаст экстремальных гонок: появились спонсоры, подписались ведущие лыжники марафонской серии Ski Classics, и так родилась эта сумасшедшая гонка, которая в 2018-м проходила уже в третий раз.

Снег преследовал меня в том году по всей Европе. Казалось бы, лыжник должен радоваться, но слишком много снега тоже проблема. На новогодней вкатке в швейцарской долине Энгадин половину времени лыжни были закрыты из-за снегопадов и опасности схода лавин, а в остальные дни ратраки не успевали готовить трассу. Снег валил на Московском классическом марафоне в январе и на февральском марафоне в Тарту, лишая меня преимуществ даблполинга: для него нужны жесткие и быстрые лыжни, а на свежем снегу лапки проваливаются, невозможно сделать резкий, акцентированный удар палками. И вот теперь снег догнал меня в шведской Лапландии: обыкновенно там весной каждый день мороз и солнце, и снег идет от силы раз в месяц – но в ту субботу снегопад пришелся именно на день гонки.

Вечером перед стартом ничто не предвещало непогоды: стояла ясная, морозная ночь, и на чистом небе загорелось северное сияние. Мы с чешскими лыжниками, с которыми делили съемный домик, в одних майках выскочили из жаркой кухни, где заправлялись пастой, на улицу. Высоко в небе над черными контурами елей неторопливо извивалась широкая зеленая лента; от нее исходила гармония, словно звучала неслышная музыка сфер.

Снег начал валить ночью, на машине в полпятого утра уже было сантиметров десять. Мы доехали до старта в полутьме. Меня определили во второй карман, сразу за элитой, но это было непринципиально, это не Васалоппет, где надо первым выскочить на стартовый подъем, да и участников было всего 350 человек. Ровно в 6 местный саам в кухлянке из оленьего меха выстрелом из карабина дал старт. Лидеры начали не быстро, но все же увезли группу человек в сорок, в которой был и я. Первые 50 километров все откровенно бездельничали, никто не хотел первым идти по свежему снегу. Лыжня была очень плохой, в этой глуши ее начинают готовить лишь за неделю до гонки, а тут ее откровенно завалило. Мы ехали по снежной каше без лыжни, и палки местами проваливались чуть не на полметра, несмотря на специально поставленные большие лапки, так их можно было и поломать. Пару раз натягивал чешский марафонец-ветеран Станислав Резач, но быстро возвращался в пелотон.

После 60 километров начались подъемы в сопки, и группа порвалась. Лидеры убежали вперед, а я катил в своем темпе, шутил с волонтерами на пунктах питания, на ходу давал интервью телевизионщикам, и с 80-го до 100-го километра тянул за собой большую группу по озерам (лучше бы я этого не делал!). В голове отщелкивались дистанции: вот пробежал 63 километра марафона Тарту, вот 70 километров Марчалонги, вот 90 километров Васалоппет. Первая сотня пролетела незаметно, и на развороте, на отметке 100 километров, я проигрывал лидерам не более получаса.

После разворота мы пошли против ветра по открытым озерам с торосами, голым льдом и переметенкой, и тут я сделал пару тактических ошибок: сначала отпустил хорошую группу, остановившись на санитарную паузу (терпеть надо, пока тебя везут!), а затем сам встал против ветра в голове следующей группы и быстро, что называется, наелся. В итоге крутой 150-метровый подъем на 120-м километре дался мне нелегко – впервые за всю гонку мне пришлось потерпеть. Затем удалось зацепиться за парой сильных лыжников из России, в комбинезонах сборной, шедших красивым переменным ходом, но их темп оказался нелегким для меня, и к ключевому пункту питания на 137-м километре я подъехал уже откровенно уставший, с пустыми плечами.