Человек бегущий

Как всегда, после восхода солнца поднимается ветер: к полудню он окрепнет настолько, что будет срывать кепки с пляжников и трепать ветки пальм на берегу, а пока всего лишь катит некрупные валы. Плыть становится сложнее, тело переваливается с бока на бок. Темп падает до 1:50, и если раньше я дышал по науке на обе стороны, под каждый третий гребок, то теперь плыву экономно, врастяжку, дышу под четыре гребка только в подветренную сторону, чтобы не хлебнуть воды. Мне предстоит двухкилометровый отрезок поперек бухты Писсури к противоположному мысу. Я вхожу в отрешенное состояние, убаюканный солнечными бликами и монотонным ритмом волн; здесь главное держать курс на заранее намеченный объект на берегу – сейчас это вилла на скалах над мысом – для этого я то и дело поднимаю голову из воды, опираясь на вытянутую руку, и сверяю ориентиры. И еще надо слушать воду на предмет стука двигателя: на пляже уже оживились прогулочные катера и скутеры, и шапочку одинокого пловца могут и не углядеть среди волн в полукилометре от берега.

Но вот и дальний мыс, последний разворот и дорога обратно. Мне уже жарко, вода больше не охлаждает, тело после почти часа плавания устало, в четырехглавых мышцах появляются намеки на судороги: хотя они особо не работали, разве что для поддержания баланса, в них накопилась молочная кислота. Меня несет к берегу волна, я ускоряюсь, учащаю ритм гребков, включаю ноги, и уже видны мои желтые «кроксы» на гальке. Проплывают мимо знакомые буйки, вода становится мутной, с клочьями прибойной пены, пальцы рук цепляют камни, и я встаю на дно, сначала на колени, затем в полный рост, пошатываясь от перехода из горизонтального в вертикальное положение. Дети в панамках, сидящие на пляже, оставляют свою игру и с любопытством смотрят на морское чудо, явившееся из волн. Стаскиваю с плеч горячий гидрокостюм и с головы шапочку, из которой ручьем выливается пот, залпом выпиваю бутылку воды, нагревшейся за время ожидания, смывая соль и горечь со спекшейся гортани. Солнце жарит уже нещадно, надо уходить с пляжа – а в это время туда вальяжно стягиваются отдыхающие с сумками, дочерна загорелый смотритель открывает киоск с мороженым и напитками, распахивает зонты над лежаками, а молодые мускулистые лодочники подтягивают к воде каяки и катамараны.

Мой путь лежит в отель «Колумбия» на завтрак. Это неотъемлемая часть моего кипрского ритуала и способ запастись энергией на долгий день. Гостиница хорошая, честные четыре звезды, и на буфете там не экономят. За столиками сидят элегантно одетые пары, мужчины в отпускных гавайских рубашках, женщины в платьях, и чтобы не смущать их своим взъерошенным видом, линялой футболкой и мешком с мокрым гидрокостюмом, я сажусь с краю, на открытой террасе над морем. Беззастенчиво громко поют птицы, морской бриз колышет края накрахмаленной скатерти, перебирает ветки пальм, которые вздыхают с тихим шелестом. Ко мне спешит официантка, всегда одна и та же, немолодая киприотка в белоснежном фартуке поверх черного платья, с приветствием «калимера», «с добрым утром», и с графином свежевыжатого апельсинового сока. Она знает, что я выпью не один бокал, и ждет, пока я утолю первую жажду, чтобы наполнить бокал снова.

Я направляюсь к шведскому столу. Здесь важно не хвататься за все соблазны, а закладывать калории в желудок послойно и систематично. Начинаю с углеводов: горячая овсянка с ягодами и чашка бирхер-мюсли – швейцарский рецепт, по которому хлопья с вечера замачиваются в йогурте, а с утра к ним добавляют тертое яблоко, орехи и фрукты, получая питательный овсяно-молочный мусс. Затем английский завтрак, который здесь следует классическому канону, поскольку большая часть гостей в ресторане – англичане: омлет, бекон, фасоль в томатном соусе, тост и запеченные на гриле помидоры и шампиньоны. Следом наступает черед местной классики: ломоть феты с помидорами и огурцами и греческий йогурт со свежей клубникой. Все это я запиваю двумя-тремя чашками кофе, заедаю круассаном или кленовым пеканом по настроению и напоследок беру полную тарелку фруктов – холодные ломти ананаса, манго, киви, грейпфруты, груши – и прихватываю с собой в дорогу пару бананов.

Вспоминая сейчас это меню, я удивляюсь, как эти гаргантюанские порции размещались во мне. В обычной жизни я завтракаю творожком с ягодами и парой гренок с сыром, со стаканом латте. Но жизнь на Кипре приобретает эпическое измерение, соответствующим образом расширяя возможности желудка. И это не столько завтрак, сколько ритуальное жертвоприношение – солнцу, морю, горам, которые уже ждут меня – и все это сгорит в мышцах в первую же пару часов велосипедной тренировки.

4