Человек из Назарета

– Тогда я стану казначеем для тех, кто останется со мной, – сказал Иуда Искариот. – Точнее, с ним.

– Матфей! – усмехнулся Иисус. – Да ты, я вижу, настоящий растратчик! Как тот блудный сын из песни Филиппа.

Матфей сидел чуть не плача.

Симон-зелот обвел взглядом всю компанию и воскликнул:

– Клянусь живым Богом Израиля, я с такими бойцами в бой не пошел бы! Как можно строить хоть какое-нибудь царство с людьми, которые так быстро во всем разочаровываются? Это что же у вас за союз, если вы так легко готовы бросить своего вождя?

– Мы не бросаем его! – покачал головой другой Симон. – Мы просто…

– Вы пока просто готовитесь сделать это, так? Мне, Симон, стыдно, что у нас с тобой одно имя. Я хочу вот что сказать: я и раньше встречал разных вождей. И все они произносили много громких слов и много чего обещали. Но ни один из них не был честным человеком. Каждый из них кричал: выберите меня своим вождем, и уже завтра наступит царство справедливости! Ваш же о чем говорит? Ничто быстро не происходит. Семена справедливости прорастут медленно, но обязательно прорастут. Какое право мы с вами имеем толковать о справедливости во всем мире, если в нас самих справедливости – ни на грош? Иисус говорит дело. Устами его глаголет Бог и истина. Если вы не пойдете за ним, то пойду я.

– У меня есть еще одно имя, – сказал другой Симон. – Это Петр. Так меня называл мой бедный отец. Тогда ты будешь Симон, а я – Петр.

И он вдруг принялся плакать.

– Отлично, – проговорил Иисус. – Я все это обдумаю.

– Верни мне мой мешок, – сказал Матфей Иуде Искариоту. – Не знаю, что на меня нашло!

– Нет, – покачал головой Иуда. – Я буду казначеем. Он помолчал и, обведя всех глазами, добавил: – Если мне, конечно, позволят.

– Ладно, будь им, – согласился Матфей. – В конце концов, я терпеть не могу иметь дела с деньгами.

– Мне так жаль, простите меня! – не унимался истекающий слезами Симон, ставший Петром.

– Ладно, жаль так жаль, – проговорил Симон-зелот. – А нет ли у вас, кстати, чего-нибудь поесть? Если предложите мне холодной рыбы и кусок хлеба, я не откажусь. С утра маковой росинки во рту не было.

Фома, который все время до этого молчал, крякнул и произнес:

– Когда я сказал, что, ну, дескать, мне есть чем заняться, я имел в виду, что, может, я мог бы уже продвигать эти дела – любовь и все такое прочее. Смотрите, нас теперь двенадцать, и можно подумать, ну, то есть пора бы уже по одному или по двое нам нести эти слова дальше, в народ. То есть, я хочу сказать, учитель, что нам хватит прятаться за твоей спиной, пока ты выращиваешь эти свои деревья, а мы только стоим и просто глазеем. Пора и нам заняться настоящим делом.

– Ты лжешь, Фома! – прорычал Малыш Иаков. – Ты просто хочешь соскочить. Я же вижу тебя насквозь. И все видят.

– А ты кто такой, чтобы называть меня лжецом? – возмутился Фома. – Хоть ты у нас тут самый большой, я таких, как ты, за завтраком парочку съем. И не подавлюсь.

– Вместо холодной рыбы, – вставил Симон-зелот.

– Лжет он или нет – неважно, – сказал Иисус. – Но говорит он дело. Пора вам идти в народ – в Галилее и даже за ее пределами – и нести благую весть.

Он улыбнулся, взглянув на Симона-зелота, который увлеченно поедал рыбу.

– Идите по четверкам. Потом разделитесь на пары, после чего пойдете уже по одному. Вам нужно научиться жить в одиночестве. Но быстро этого делать нельзя. Можете отправляться уже завтра. А почему бы и нет?

И он рассказал им, что делать и от чего нужно воздерживаться.

– Не нужно слишком увлекаться рассказом о чудесах, о волшебных излечениях, о прозревших слепых. Тот, кто не лицезрел чуда лично, всегда будет сомневаться. Зато семена правды прорастут в веках.

Петр, не глядя на Иисуса, пробормотал:

– Мне кажется, ты должен нам сказать, учитель, что у тебя на уме. Ты думаешь, наверное, что мы все уйдем, но вернемся не все, так? Но мы обязательно вернемся. И где нам тебя искать?

– Когда вы вернетесь, – ответил Иисус, – то легко сможете меня найти. Я продолжу проповедовать – молва и выведет вас на меня.

Он помолчал и продолжил:

– Если сила любви в вас не угаснет и приведет вас назад, знайте – любовь в вас жива. Ну что ж, пора нам укладываться, но перед тем как вы ляжете спать, я скажу вам кое-что еще. Проповедуйте просто. Те, кто вас будет слушать, – обычные люди. Рассказывайте им притчи, которым я вас научил. И, что важнее всего, учите их любить на примерах.

Волнение и страх еще долго не позволяли ученикам заснуть. Они лежали, слушая уханье сов и храп Симона-зелота, который во сне издавал звуки, подобные тем, что производит двуручная пила, вгрызающаяся в плоть ливанского кедра.

Глава 4

Нет особой нужды показывать вам, как работали ученики Иисуса. Достаточно сказать, что дело свое они знали. Так, Петр, проповедуя в городе Мататех, говорил собравшимся: