Читаем Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье полностью

Демокрит первым среди античных мыслителей начинает различать мотив поступка и сам поступок: «Враг не тот, кто наносит обиду, а тот, кто делает это намеренно» (Там же. С. 158). Желание – только половина дела. При определении нравственной ценности поступка Демокрит предлагает непременно учитывать единство желания и действия: «Быть хорошим человеком – значит не только не делать несправедливость, но и не желать этого… Честный и бесчестный человек познается не только из того, что он делает, но и из того, что он желает… Нужно быть внимательным не только к мыслям, но и к словам, ибо слово – тень дела» (Там же. С. 157).

Человек – не игрушка обстоятельств и страстей. Разумно определяя цели своей деятельности, он умеет поступать сообразно природе, а то, что сообразно природе – справедливо. «Венец справедливости есть смелость духа и неустрашимость мысли, предел же несправедливости – в страхе перед угрожающим несчастьем» (Там же. С. 159).

Величие нравственного учения Демокрита состоит прежде всего в том, что он показывает, что сильный духом человек ищет причины своих удач и поражений в себе самом, а слабый – в богах, потусторонних силах, судьбе, случае. Между тем боги, говорит философ, безразличны к людям, судьба – ничего не значащее слово, а случай – результат невежества: «Надежды людей, правильно мыслящих, осуществимы, надежды же неразумных неосуществимы… редко случай оказывает сопротивление разуму» (Там же. С. 162).

Человек невежественный и порочный сам обрекает себя на несчастье, поскольку у него ложные представления и об удовольствии, и о счастье, и о цели жизни. Стремление к суетным и мнимым благам – богатству, славе, почестям, власти – лишают человека душевного спокойствия. Он становится жадным, трусливым, завистливым, пребывает в постоянном беспокойстве за себя и за свое имущество, утрачивает чувство меры. Жизнь такого человека достояна сожаления. «Подобно тому как бывает болезнь тела, бывает также болезнь дома и образа жизни человека… Жить дурно, неразумно, невоздержанно и нечестиво значит не плохо жить, но медленно умирать» (Там же. С. 156).

Демокрит учит тому, что необходимо прислушиваться к тому, что говорят другие, потому что за теплыми словами часто могут скрываться холодные поступки: Многие, совершающие постыдные поступки, говорят прекраснейшие речи[77].

Демокритово понимание счастья многомерно. Это не только абстрактное теоретизирование о благе и добродетелях. Это – и призыв к конкретным действиям. Чтобы доставить счастье людям, недостаточно хорошо к ним относиться. Нужно не забывать постоянно поддерживать свое отношение делами, пусть даже незначительными. Счастье складывается из мелочей: Малые услуги, оказываемые вовремя, являются величайшими благодеяниями для тех, кто их получает[78].

Демокрит был также хорошим диалектиком в том смысле, что умел во всяком явлении видеть как отрицательные, так и положительные стороны. Он говорил, что в жизни человека обязательно должны быть как счастливые, так и несчастливые полосы, ибо часто прошедший через несчастье человек делается лучше. И если умный способен понять моральную истину с полуслова, то глупцу нужно пройти «семь кругов ада»: Не слово, а несчастье есть учитель глупцов[79].

Нравственный идеал Демокрита – мудрец, относящийся с презрением к суетности жизни, являющий собой умеренность, поскольку для поддержания здорового состояния тела и духа он не нуждается во многом.

Глубокая мудрость моральной философии Демокрита состоит в том, что он призывал не делать много ни для себя лично, ни для пользы общества: «Ничто в такой мере не способствует хорошему расположению духа, как то, чтобы не делать многих дел и не браться за трудные дела… и не принуждать себя к чему-нибудь, что выше наших сил. Ибо все это естественно порождает тревоги» (Там же. С. 153).

Диалектика общего и частного тревожно звучит в его мудрой догадке: «Общая нужда тяжелее частной, ибо в случае общей не остается никакой надежды на помощь».

Если в целом подытожить учение о нравственности Демокрита, то его можно выразить словами: Человек может быть счастливым, если только умеет им быть! А счастливым может стать только тот, который любит: «Кто сам не любит никого, того, кажется мне, тоже никто не любит».

§ 6. Софисты

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология речи и лингвопедагогическая психология
Психология речи и лингвопедагогическая психология

Книга представляет современные научные воззрения в области природы, формирования и развития речи, объединяя сферы лингвистики, психологии, педагогики.В ней предлагаются новые технологии обучения иностранным языкам взрослых людей, в том числе тех, кто имеет негативный опыт овладения языками или приступает к их изучению впервые.Особое место в книге отведено Интегративному лингво-психологическому тренингу (ИЛПТ) как методологической основе обучения иноязычной речи. Раскрываются научные принципы и прикладные аспекты ИЛПТ с целью использования данного метода в педагогической практике.Книга предназначена для студентов высших учебных заведений, получающих образование по филологическим, психологическим и педагогическим специальностям. Она может быть полезной широкому кругу ученых и практиков, чьи интересы и деятельность связаны с лингвистикой, психологией, педагогикой, преподаванием иностранных языков.

Ирина Михайловна Румянцева

Учебники и пособия ВУЗов
История Франции
История Франции

Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Однако значительную часть наследия писателя составляют исторические сочинения. Ему принадлежит целая серия книг, посвященных истории Англии, США, Германии, Голландии. В «Истории Франции», впервые полностью переведенной на русский язык, охватывается период от поздней Античности до середины ХХ века. Читая эту вдохновенную историческую сагу, созданную блистательным романистом, мы начинаем лучше понимать Францию Жанны д. Арк, Людовика Четырнадцатого, Францию Мольера, Сартра и «Шарли Эбдо», страну, где великие социальные потрясения нередко сопровождались революционными прорывами, оставившими глубокий след в мировом искусстве.

Андре Моруа , Андрэ Моруа , Марина Цолаковна Арзаканян , Марк Ферро , Павел Юрьевич Уваров

Культурология / История / Учебники и пособия ВУЗов / Образование и наука