Человек за бортом. Полярная повесть

– Ну почему «не участвовало?» Еще как! Целый самолет чиновников всяких рангов и мастей прилетел в день открытия станции, флаг России и отдельно флаг Москвы повесили, красную ракету выпустили, по спутниковому телефону президенту позвонили, доложили, что Первая российская дрейфующая станция на Северном полюсе открыта и знамя России реет над ней. Прошлись по станции, сфотографировались и улетели. Потом, на Шпицбергене, где посадка была, ужрались, рассказывают, вусмерть, так что их целый час пришлось в самолет собирать да запихивать.

– А какие костюмы нам пошили в Норвегии! – с восхищением продолжал вспоминать Бойко, затягиваясь сигаретой и задумчиво глядя сквозь колечко дыма, словно видел там эту распрекрасную станцию, где довелось ему работать. – Ярко-оранжевые комбинезоны, куртки, аж жарко в них было, сапоги. На комбинезонах и куртках – флаг России и имя-фамилия каждого полярника. Термобелье, и то в Норвегии на заказ пошили. Само собой, зарплату выплатили приличную. Мы одиннадцать месяцев дрейфовали, и все это время нашим семьям тоже деньги выплачивали. А как кормили! Вертолетом сбрасывали продукты; я уж не говорю про мясо там или молочку, у нас свежие овощи и фрукты на столе ежедневно были. Каждую неделю по спутниковой связи с нами из штаба связывались. Михайлов сам всегда с нами разговаривал, спрашивал, что нужно, в чем, может, семьи нуждаются. Мы обалдевали от такой заботы. А однажды во время связи Кошелев говорит Михайлову: «Сергей Анатольевич, не сочтите за наглость. Но ребята так по пиву истосковались. Креветок здесь полным-полно, мы их из проруби сачками таскаем, и жарим, и варим, и коптим, вот пивка бы нам к таким креветкам». Михайлов засмеялся, нам по телефону слышно было, Кошелев всегда громкую связь включал, у него от нас секретов не было. Да, так вот: Михайлов и говорит: «Ну что ж, Володя, я ребят понимаю». И спрашивает: «Парни, вы меня слышите?» «Слышим, – кричим, Сергей Анатольевич, слышим!» – «Мы как раз к празднику вам посылочку с деликатесами с вертолетом посылаем, и пивка тоже пришлем», – пообещал Михайлов. И сдержал слово – целую бочку пива нам с вертолета смайнали.

– Тебя послушать, так у вас там не жизнь, а лафа настоящая: и деликатесы, и пиво, и чего душе угодно, – вставил свои пять копеек Засранец. – Вы туда что, гулять поехали, или работать?

– Не боись, работали, как положено. И не глаза замазывали, как здесь, а вкалывали. И наука свое дело знала, и техники, механики подобрались – специалисты настоящие, а не липовые, с пятидневными курсами и купленными справками. Да и Володя Кошелев с нами наравне работал. Хоть и начальник, а не чурался даже бочки с солярой кантовать, когда надо. Не то что ты. Только два маршрута и знаешь – по лестнице из своей комнаты в кают-компанию вниз, из кают-компании в комнату – вверх, – без всякого почтения к начальнику бесстрашно ответил Василий.

Начальник насупился, но промолчал.

– И что, кроме пива, совсем ничего не лакали? – усомнился Лакала.

– Это ты лакаешь, – отрезал Бойко, – а мы культурно выпивали. Говорю же вам, Кошелев – врач. Он нам по науке все объяснял. Даже на мнение академика Чазова ссылался, был такой министр здравоохранения СССР, личный врач Брежнева. Тем, кому утром на мороз идти, Семеныч выдавал коньячок – по полсоточки в кофе, ни граммулечки больше. Чтобы мороз легче переносить. Коньяк, говорил, лучше греет, чем водка. Потом, уже за ужином, водочки выпивали, грамм по сто, кто хотел – и сто пятьдесят пожалуйста. Но не больше. Да нам и не надо было, двести грамм на день – вполне.

– А чего-то, я слышал, там у вас все неладно закончилось, вроде технику вы загубили, людей чуть не угробили, все больными вернулись, – снова вклинился Засранец.

– Ну что ты брешешь, как тот пес на всю деревню. Слышал звон, да не знаешь, где он, – возмутился Бойко. – Весной, как ученые и предсказывали, пошли торосы, льдина раскололась, техника, дома ушли под лед, но мы к тому готовы были, передислоцировались вовремя, и никто не пострадал. А что технику океан сожрал, так она же на личные деньги Михайлова была приобретена, государству урона никакого. Кстати, эвакуировали нас вертолетом, это опять-таки Сергей Анатольевич, дай ему Бог здоровья, настоял. Ближайший от нас ледокол «Ямал» был в семи сутках ходу. В Институте полюса посоветовали ждать ледокол, так, дескать, эвакуация безопасной будет. А не подумали, чиновничьи души, что мы там, на льдине за семь суток вымерзнем все. Ну, вот Михайлов и отрядил за нами вертолет, сам его и оплатил. Потом со Шпицбергена самолетом в Санкт-Петербург, все как один здоровые, а ты говоришь «чуть не угробили», думай, что болтаешь. Такая станция, как СП-32, одна была, теперь таких нет, потому что тридцать вторую не государство финансировало, а конкретный человек создавал, который за свои поступки отвечает и в чужой карман не лезет.

– Ты на кого намекаешь, Бойко? Думай, что говоришь, речи такие антисоветские! – вспылил начальник станции.