Черно-красная книга вокруг

— Здравия желаю, товарищ полковник. Так точно, товарищ полковник, только что подошли… Есть… В отделе присутствуют старший лейтенант Парменов, и капитан Быстров. Капитан Мигун? Так точно — здесь, но он сегодня должен быть выходной. Есть, послать их к нему… Есть, молчать… виноват… Есть.

Старший лейтенант сконфуженно повесил трубку и, глядя в сторону, бросил:

— Продолжайте.

— А перед этим меня похитили, избивали…

Как-то все скомкалось из-за того, что старший сержант отвлекся на телефон. Заманихин засомневался, запомнил ли тот первую часть про Надю. Может, нужно было еще раз сказать? Но как мучительно повторять такое!

— Хорошо, — произнес старший сержант. — Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж, комната номер двадцать три.

Поднялись. На двери с номером 23 висела табличка:

«Следователь капитан Мигун С. В.»

За дверью слышался низкий голос:

— Сделаем все в лучшем виде. Не переживайте.

Постучали, вошли, огляделись. Маленький кабинетик, шкафы, стол. За столом развалясь сидел слишком здоровый и грузный для этого крохотного помещения человек в гражданке. Увидев их, он сразу положил трубку и выпрямился. Больше никого в комнате не было. Человек и не подумал представиться, но кто же это мог быть, как не следователь капитан Мигун С. В., если судить по табличке на дверях. Он жестом пригласил Заманихиных сесть напротив себя и сказал голосом, вкрадчивым, доверительным, но таким громоподобным, что крикни он — обрушился бы потолок:

— Слушаю вас внимательно.

Заманихин повторил ту же фразу, что и сержанту, а потом стал рассказывать подробнее, с самого начала, с Озерков, с похищения. Про книгу и вымышленных героев, как и договорились, промолчал. Капитан слушал его внимательно, но ничего не записывал и вопросов не задавал.

— Вот и все, — наконец закончил Заманихин.

— Все? — спросил капитан, будто сказанного было мало, открыл ящик стола, достал какие-то бланки и, положив их перед собой, начал задавать вопросы. Фамилия, имя, отчество? Где живете? Давно женаты? Один вопрос был странным:

— Золотые украшения были застрахованы?

И дальше потребовал подробного описания этих побрякушек.

— Словесные портреты преступников дать сможете? А вы?

Дали словесные портреты.

Еще куча вопросов.

И вот:

— Вы можете подробнее описать, чего добивались от вас преступники, когда похитили.

Заманихин задумался. Добивались-то они от него только одного: где какой-то там фотограф?

— Понимаете, — начал он и поймал встревоженный взгляд Нади, — я — писатель, и недавно вышла моя первая книга. Может, они думали, что у меня большие гонорары, а на самом деле я деньги за эту книгу до сих пор еще не получил…

— Погодите, погодите, — вдруг остановил его капитан, и, не вставая с места, дотянулся до своего портфеля, который был небрежно брошен на запыленную, отслужившую свое пишущую машинку «Ятрань», и достал из него… книгу «Мертвый фотограф». Заманихин отпрянул. Его уже начало тошнить от этой дьявольской книги.

Капитан улыбался:

— А я гадаю, гадаю, где же я вас видел? И точно — вот же ваша фотография, — он потряс книжкой; закладка была вставлена где-то посередине.

У Заманихина шевельнулось подозрение. Что-то тысяча экземпляров этой книги слишком быстро разошлась по городу. Слишком часто собственные книги попадаются на его пути. Так тесен мир?

— Ладно, продолжим, — отложил книгу в сторону капитан. — Об этом позже… Расскажите, что конкретно вас спрашивали преступники? Вас пытали? Неужели ради того, чтобы узнать, где лежат деньги?

Павел решился. Он уже начал догадываться кое о чем.

— Раз вы прочитали мою книгу…

— Еще не до конца, — вставил капитан.

— Мне будет легче объяснить вам, что они искали главного героя этой книги…

Капитан Мигун нисколько не удивился этим невероятным словам, будто давно ждал их. Наоборот, даже поправил Заманихина:

— Вернее сказать, его прототипа?

— Да. Но дело в том, что никакого прототипа не было, я все выдумал из головы.

Капитан заговорчески подмигнул:

— Ну, это вы тем рассказывайте, а со мной-то уж можно поделиться…

Заманихин вспомнил, что он слышал такую фразу, или почти такую. Он уже догадывался о многом, но не мог не сорваться.

— Я еще раз вам говорю, — закричал он, — Я его выдумал. Меня били, меня пытали, мою жену… — он осекся. — И неужели бы я ничего им не сказал!

— Спокойнее, спокойнее, — встал капитан, превратившись в нависшую над Павлом глыбу. — Я вам тоже могу кое-что рассказать. Этим делом занимаются все внутренние органы. Больше года назад в городе появился мошенник, фотографирующий других прохиндеев и мошенников, а потом шантажирующий их. Этакий Робин Гуд. Может, и делал он хорошее дело, но — вот даже у вас написано — есть у него картотека очень интересная картотека, где все эти правонарушители с поличным в целости и сохранности дожидаются правосудия.

— Клянусь, я ничего не знаю…