Черные крылья

– Тащи скорее, а то сорвется, тогда… Тогда только назад на Тайвань! – сердито выпалил Сьяман Пиявавонган.

Сьяман Анопен кивнул с послушным видом, как в детстве, когда его ругал учитель с Тайваня.

Отвоевав еще десять метров лески, он понял, что сил у Арайо не осталось. Самец махи-махи прекратил борьбу, лески в лодке набралось прилично. Впервые за свои тридцать с лишним лет он поймал Арайо, тот был от него в каких-нибудь десяти метрах. Видя травянисто-зеленые спинной плавник и выступающий из воды хвост, он теперь уже без особого труда тянул леску. Напряжение постепенно спадало, а его место в груди заполняла гордость, будто сухая ветка занялась и маленький огонек превратился в большое пламя.

Макапийа ка Со Накнакем, Та Нипанланлг даймо Но Инапо намем, мо катван.

– Молюсь о том, чтобы ты, моя рыба, повинуясь воле божьей, послушно подплыла ко мне и запрыгнула в лодку, потому как наши предки убивали кур и свиней, принося их тебе в жертву, призывая тебя именем их свежей крови, благословляя душу твою, рыба нашего Небесного Бога.

Он произносил слова молитвы на своем родном языке тао, от чистого сердца, подражая интонации умершего дедушки:

Макапья ко со Накнакем ан!

– Прошу тебя, будь послушным, прошу тебя!

Все произошло точно так, как он просил в своей молитве: Арайо послушно доплыл до борта лодки, полностью утратив способность сопротивляться. Вид спинного плавника и брюшка действовал так же, как образ младенца, закутанного в пеленки и приводящего всех в восторг. В метре от борта лодки он без натуги вытянул рыбу за леску, и та замелькала перед глазами, качаясь то влево, то вправо, абсолютно безвольно махая хвостом. «Дело вот-вот увенчается успехом. Ты сможешь смело шагать по жизни с высоко поднятой головой. Твоя мечта вот-вот сбудется», – думал он.

Грезы и предвкушение успеха как будто таяли, смешиваясь друг с другом, так что возбуждение от поимки крупной рыбы вот-вот готово было перелиться через край. В этот самый момент он опустил правую руку в море, чтобы попытаться схватить Арайо. Шлёп!.. Рыба изо всех сил ударила о воду хвостом, сильным рывком утянув леску из лодки обратно в море, и не выразимый никакими словами душевный подъем от успеха следом канул в пучину. Вот это да! Леску снова утащило на целых двадцать метров, и ее запутанный клубок зацепился за указательный и средний пальцы его левой руки. Он схватил крепко натянутую леску правой рукой и скорее намотал на запястье, обернув три или четыре раза. Невыразимая боль сковала его сустав, но для того, чтобы спасти пальцы на левой руке пришлось сделать этот опасный выбор. К счастью, он уже высказал все, что было у него на сердце в молитве: искренне попросил Арайо «быть послушным». Истощив все свои силы, рыбина так и не смогла перетянуть леску. Сьяман Анопен снова стал подтаскивать ее к лодке. Он вглядывался в глубину вдоль провисшей лески и… увидел абсолютно черное свечение, отражавшееся в его глазах ультрафиолетовыми лучами – голубыми, фиолетовыми, цвета индиго, и каждый луч выделялся своей изумительной красотой, изящно изгибаясь в ритме гармонии и покоя. Вне всякого сомнения, это видение принесло ему спокойствие.

– Эх, где же мой друг? – думал он.

Он был ошеломлен и очарован, трудно выразимое чувство овладело всем его существом.

Арайо завис в море на глубине семи или восьми метров, прямо под корпусом лодки, поворачиваясь то влево, то вправо, двигаясь то вперед, то назад. Иногда леска в руке становилась как бы центральной осью, и он кружил по часовой стрелке или против. Первобытный свирепый нрав Арайо был приручен силою искренней молитвы предков, которая не менялась на протяжении тысячелетий, и потому махи-махи был вынужден следовать за леской, больше не сопротивляясь. Сьяман Анопен вытер со щек пот и слезы радости о мокрую одежду на плечах. Арайо наконец смиренно и кротко поплыл, как маленькая рыбка в лазурном море, похлопывая своим раздвоенным хвостом. «Эй, друг, залезай в лодку. Мои предки сказали, что тебя зовут Арайо, поэтому я тоже так зову тебя», – сказал он надрывно.

Махи-махи наконец-то угодила в лодку. В детстве он поклялся стать мастером ловли крупной рыбы и испытать гордость, доступную мужчине в бескрайнем океане. Хорошее начало.

Он обвел взглядом зрителей, собравшиеся вокруг. Его ноги почти одеревенели и безвольно покоились поверх мотка лески на дне лодки, а руки локтями опирались на борта. И руки и ноги у него, так же, как и у его добычи, подрагивали от мышечного напряжения. Он поднес сигарету к посиневшим губам, прикурил и уставился на первую в своей жизни поверженную махи-махи, лежащую прямо перед глазами. Дым, как успокоительное, постепенно ослаблял биение его сердца, но он был потрясен тем, что большая рыба все еще яростно дергалась. Ярко-синие пятна, травянисто-зеленые и желтоватые оттенки добычи сменялись ежесекундно. Через две-три минуты она приобрела серебристо-белый оттенок, значит, рыбина окончательно испустила дух. Впору было выдавать официальное заключение о смерти. Поверженный Арайо навсегда оставил этот прекрасный подлунный мир.