ЭДВАРД
МИДЖ. А где все?
ЭДВАРД. Я не знаю.
МИДЖ. Что-нибудь случилось?
ЭДВАРД
МИДЖ. Нет, уже не дитя. У вас в Эйнсвике по-прежнему есть еловые шишки?
ЭДВАРД. О да! Корзинка с шишками всегда стоит возле камина.
МИДЖ. Милый Эйнсвик…
ЭДВАРД
МИДЖ. Генриетта вышла?
ЭДВАРД. Да.
МИДЖ. Как странно. В дождь!
ЭДВАРД. Она очень расстроена. Вы знали, что она и Джон Кристоу?..
МИДЖ. Что у них был роман?
ЭДВАРД. Очевидно, все знали.
МИДЖ
ЭДВАРД. Черт бы побрал этого Джона Кристоу!
МИДЖ
ЭДВАРД. Она принадлежит ему… даже мертвому.
МИДЖ. Не надо, Эдвард… Пожалуйста!
ЭДВАРД. Генриетта так изменилась… с той поры… с Эйнсвика.
МИДЖ. Мы все изменились.
ЭДВАРД. Все, кроме меня. Я все тот же.
МИДЖ. А как же я?
ЭДВАРД. Вы совсем не изменились.
МИДЖ
Эдвард удивлен. Левой рукой он приподнимает лицо Мидж и заглядывает в него.
Я женщина, Эдвард.
Входит Гаджен. Мидж поднимается с колен.
ГАДЖЕН. Инспектор хотел бы вас видеть, сэр. Он в столовой.
ЭДВАРД
Выходит в холл. Гаджен закрывает дверь, собирает чашки и блюдца и ставит их на полное.
МИДЖ. Миссис Кристоу все еще отдыхает?
ГАДЖЕН. Насколько мне известно, мисс, да, отдыхает. Доктор Мердок оставил таблетки и велел Симмонс давать миссис Кристоу по одной таблетке каждые два часа.
МИДЖ. Может быть, кому-нибудь из нас побыть с ней?
ГАДЖЕН. Не думаю, мисс, что в этом есть необходимость. Симмонс вполне надежна.
МИДЖ. Я в этом уверена.
ГАДЖЕН
Выходит, унося поднос с посудой. На террасе появляется Генриетта и стучит в стекло. Мидж подбегает к двери, открывает ее и, впустив Генриетту, снова закрывает дверь.
МИДЖ. Как ты меня напугала! Я ждала, что ты придешь оттуда.
ГЕНРИЕТТА
МИДЖ. Что ты сделала с Эдвардом?
ГЕНРИЕТТА
МИДЖ. Когда я вошла, он выглядел ужасно… Такой ледяной и бледный.
ГЕНРИЕТТА
МИДЖ. Что же?
ГЕНРИЕТТА. Я не знаю. Стань на стол и закричи во весь голос! Чтобы он обратил на тебя внимание. Разве ты не знаешь, что с такими людьми, как Эдвард, по-другому нельзя?
МИДЖ
ГЕНРИЕТТА. Крайне неразумно с его стороны.
МИДЖ. Возможно… но это так.
ГЕНРИЕТТА. Он меня совсем не знает. Просто продолжает любить ту девчонку, какой я была когда-то. Сегодня… я ненавижу Эдварда.
МИДЖ. Ненавидишь Эдварда? Как ты можешь?! Никто не может его ненавидеть!
ГЕНРИЕТТА. Я могу.
МИДЖ. Но за что?
ГЕНРИЕТТА. Он напоминает мне о том, что я хотела бы забыть.
МИДЖ. О чем же?
ГЕНРИЕТТА. Об Эйнсвике.
МИДЖ. Эйнсвик? Ты хочешь… забыть Эйнсвик?
ГЕНРИЕТТА. Да, да, да! Я была там счастлива! А сейчас я не могу вынести даже напоминания о счастье.
Из холла входит леди Энкейтл. Мидж встает.
Я никогда не вернусь в Эйнсвик.
ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Что она сказала?
МИДЖ. Сказала, что никогда не вернется в Эйнсвик.
ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ
МИДЖ. Ты хочешь сказать… она выйдет замуж за Эдварда?
ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Конечно.
МИДЖ. Пожалуй, Джон Кристоу с этим бы вряд ли согласился.
ЛЕДИ ЭНКЕЙТЛ. Нет, конечно. Ну, о нем я как-то не подумала.
Слева в дверь входит инспектор. За ним следует сержант сыскной полиции Пэнни, одетый в штатское, то и дело заглядывает в записную книжку и что-то записывает.
ИНСПЕКТОР. Мисс Энкейтл здесь?
МИДЖ. По-моему, она поднялась наверх переодеться. Позвать ее?