Чёрный обелиск

— Не будем отвлекаться от главной темы, — говорю я. — Кто из нас покидает это заведение в компании двух приличных коммерсантов, а кто — с кавалером?

Эрна возмущенно пялится на меня.

— Я что, по-твоему, должна выходить на улицу ночью одна, как вокзальная шлюха? Чтобы ко мне цеплялся каждый пьяный придурок? Ты за кого меня принимаешь? Ты хоть думаешь, что говоришь?..

— Тебе вообще не надо было сюда приходить!

— Да? Смотрите-ка! Раскомандовался! Мне, значит, комендантский час, а ему можно шляться до утра? Еще какие будут пожелания? Может, тебе носки связать?

Она ядовито хохочет.

— Господин Бодмер пьет шампанское, а с меня хватит и минеральной воды и пива! Или дешевого вина!

— Шампанское заказывал не я, а Ризенфельд!

— Ну конечно! Ты никогда ни в чем не виноват! Несостоявшийся учителишка! Чего ты тут еще стоишь? Я больше не желаю иметь с тобой дела! Не приставай ко мне!

От злости я не в силах произнести ни слова. Подходит Георг и вручает мне мою шляпу. Появляется и барышник Эрны. Они покидают арену боевых действий.

— Ты слышал? — спрашиваю я Георга.

— Частично. Зачем ты споришь с женщиной?

— Я не хотел с ней спорить.

Георг смеется. Он никогда не бывает пьяным, даже когда пьет ведрами.

— Никогда не поддавайся на их провокации и не спорь с ними. Ты всегда будешь виноват. Почему тебе обязательно нужно доказать свою правоту?

— Да, — говорю я. — Почему? Наверное, потому, что я — истинный сын немецкой земли. А у тебя что, не бывает таких дискуссий с женщинами?

— Конечно, бывает. Но это не мешает мне давать добрые советы другим.

Прохладный воздух действует на Ризенфельда, как удар кожаным молотком.

— Давай перейдем на «ты», — предлагает он мне. — Мы же братья. Мы оба зарабатываем на смерти. — Он смеется тявкающим смехом, как лиса. — Меня зовут Алекс.

— А меня Рольф.

Я не желаю трепать свое честное имя Людвиг в каких-то дешевых ночных пьяных братаниях. Хватит с него и Рольфа.

— Рольф? — переспрашивает Ризенфельд. — Что за дурацкое имя? Ты всегда его носишь?..

— Нет, только в високосные годы и только во внеслужебное время. Алекс, кстати, тоже не самое оригинальное имя.

— Это не беда! — великодушно заявляет Ризенфельд, покачиваясь. — Дети мои, давно мне не было так хорошо! Если бы у вас еще нашлась для меня чашка кофе!

— Конечно, — говорит Георг. — Рольф у нас большой мастер по части кофе.

Мы, шатаясь, бредем сквозь огромную тень церкви Святой Марии в направлении Хакенштрассе. Перед нами походкой аиста шествует одинокий путник. Он поворачивает в нашу подворотню. Это фельдфебель Кнопф, возвращающийся со своего инспекционного обхода пивных. Мы следом за ним входим во двор и видим, что он стоит перед черным обелиском и отправляет свою малую нужду.

— Господин Кнопф! — говорю я. — Как вам не стыдно?

— Вольно! — отвечает он, не оборачиваясь.

— Господин фельдфебель! Это неприлично! Это свинство! Почему вы не делаете это в своей квартире?

Он на секунду поворачивает голову в нашу сторону.

— Чтобы я ссал на стены в своей собственной квартире?.. Вы что, спятили?

— Не на стены! У вас дома прекрасный туалет. Почему бы вам не воспользоваться им? Это всего в десяти метрах отсюда.

— Чушь собачья!

— Вы оскверняете символ нашего дома! А кроме того, вы кощунствуете. Ведь это же надгробие. Своего рода святыня.

— Надгробием эта штуковина станет на кладбище, — отвечает Кнопф и топает к двери. — Всего доброго, господа!

Он обозначает поклон и, ударившись при этом головой о притолоку, с ворчаньем исчезает за порогом.

— Кто это был? — спрашивает Ризенфельд в конторе.

— Ваш антипод, — отвечаю я, доставая кофе. — Абстрактный пьяница. Он пьет без всякой фантазии. Ему не нужна помощь извне. Не нужны никакие идеалы и видения.

— Тоже интересно! — Ризенфельд устраивается у окна. — Значит, пивная бочка. Человек живет мечтами — разве вы еще до сих пор не усвоили это?

— Нет. Я для этого еще слишком молод.

— Дело не в этом. Просто вы — продукт войны. Эмоционально незрелый, но уже имеющий опыт убийства.

— Мерси, — отвечаю я. — Как кофе?

Действие винных паров явно ослабевает: мы уже снова перешли на «вы».

— Как вы думаете, эта дама, ваша соседка, уже дома? — спрашивает Ризенфельд Георга.

— Вероятно. В окнах уже нет света.

— Может, она просто еще не вернулась. Не подождать ли нам пару минут?

— Конечно.

— Может, мы пока уладим деловую часть нашей встречи? — говорю я. — Нам ведь осталось только подписать договор. Я на минутку на кухню — принесу еще кофе.