Черный подснежник

Вот снова тяжело стукнула крышка подполья. Минута, вторая, третья… Они тянулись долго, так что сомнения снова начали одолевать Соколова. Резко скрипнула дверь, прошелестела одежда. Грузная неуклюжая фигура торопливо начала спускаться по ступеням крыльца. Из темноты, наперерез ей, вынырнул Омаев, Соколов поманил его поближе и прошептал на ухо:

– Заходим тихо, я дергаю крышку, ты бросаешь вниз все гранаты, которые есть.

Руслан в знак согласия кивнул и показал два пальца – его дежурные две Ф-1 висели на ремне, как обычно он делал, выступая на рекогносцировку местности. Они оба стянули тяжелые сапоги прямо во дворе дома, и, ступая босыми ногами по половицам, осторожно пробрались внутрь. Сени, приоткрытая дверь, наконец комната с растопленной печью, а в углу чернеет квадрат входа в подпол. Беззвучно Соколов отсчитал:

– Один, два, три! – И рванул вверх настил из массивных досок.

Омаев одним движением сорвал кольца с гранат, швырнул их в темноту погреба. Единственное, что Руслан успел увидеть, – это разинутый от удивления рот заросшего щетиной фашиста. Даже за эту секунду младший сержант успел его узнать – это был тот самый грабитель, что ударом отключил Прохорчука и запрыгнул в кабину на место водителя, чтобы угнать полуторку. С грохотом опустилась крышка, танкисты отработанным движением отпрыгнули в сени и забились по углам, спасаясь от осколков и огня. Домишко содрогнулся от страшного взрыва под полом, со стен попадала утварь, половицы вздыбились под напором красного пламени и занялись черным дымом с искрами.

– Уходим! Сейчас их боезапас рванет!

Лейтенант выскочил на улицу, следом выбежал Руслан, они пригнулись при грохоте второго взрыва, который местами выбил бревна из стен дома, сильно перекосил стены. Танкисты, схватив свою обувь, кинулись к дороге, где уже ждала Агафья с узлом в руках. Соколов перехватил ее вещички, закинул себе на спину и зашагал медленно, подстраиваясь под шаг женщины. По пути их провожали взгляды из-за заборов, из темных окон домов, никто из сельчан не торопился на помощь немецкой любовнице, хотя сейчас ее дом исходил черным дымом от пожара в подполье. Агафья шла медленно, не опуская впервые за три года войны глаза.

Всю дорогу она проехала на броне «тридцатьчетверки» с открытым спокойным взглядом, поднятым вверх подбородком, хоть колючий ветер бросал пригоршнями ей в лицо снег. Танки снова возвращались в Ленинград по лесной дороге, которую показал им Володя. Найденный грузовик болтался на прицепе позади, все продукты, лекарства были уложены на кормах и накрепко примотаны веревками. Раненый Прохорчук лежал тихо, вдыхая такой родной запах дизельного топлива, которым был пропитан танк.

Агафье пришлось ехать рядом с башней, так как из-за большого живота в люк она не могла протиснуться. Танкисты заботливо поместили ее на корме, накрыли брезентом. За час дороги та не пожаловалась на тряску и холод, наоборот, светилась от радости, что враз избавилась от своих мучителей. Когда Соколов передавал ее вместе с раненым капитаном и возвращенным грузом Момашуле, она спросила:

– Как тебя зовут?

– Лейтенант Соколов, Алексей.

Женщина взяла его руку и на секунду прижала к своему тугому животу:

– Если мальчишка родится, назову Алексеем, чтобы вырос хорошим человеком. Таким же, как и ты.

Борис ненужных вопросов задавать своему приятелю не стал, как им удалось найти и вернуть угнанную мародерами полуторку, удалось ли задержать преступников. В суматохе с грузами и прибывшими ранеными он успел махнуть на прощание рукой уже мелькающим в темноте огонькам фар «тридцатьчетверок» и выкрикнуть:

– До встречи, танкист!

Глава 4

Дорога снова шла на подъем, лесополоса темнела, обрываясь перед подошвой возвышенности. За несколько часов подбитые на дороге немецкие панцеры окончательно догорели, хотя от прогорклого смрада машинного масла и топлива начинало першить в горле еще до того, как глаза стали различать в темноте массивные силуэты «тигров». Соколов тронул Бабенко за плечо, отключил ТПУ:

– Семен Михайлович, сможете «тэшку» без света провести? Есть подозрение, что немцы могут нас караулить. Наш бой точно они видели и слышали. Пускай даже и не решились сунуться за своими танками, чтобы с дороги их отбуксировать, но в кустах могли подготовить артиллерию. Проскочить сейчас можно на полных оборотах с выключенными фарами. Только дорога вся изрыта ямами, вдруг пальцы выбьет, всю ходовку разнесет. Только если вы по памяти… Сможете? Отрезок до следующего холма, там после спуска на тридцатом километре снова лесок нас прикроет от линии фронта, светомаскировку можно будет отменить.