Черный подснежник

Мысленно Соколов попросил помощи у погибших танкистов, для которых привез табличку с именами героев. Они должны помочь живым спасти остальных, не допустить кровавой бойни в одном шаге от завершения успешной операции. Т-34 споро проскочил по колее от своих гусениц, выкатился на пригорок и двинулся вниз к мосту. Ошарашенные немцы, что еще остались в живых, в ужасе заметались по берегу, открыли беспорядочную пальбу по несущемуся на них советскому танку.

– Бабенко, на центральную улицу на предельной скорости!

«Тридцатьчетверка» в сизых клубах дыма проскочила расстояние по переднему краю немецкой обороны и двинулась по разбитой дороге прямо к поселковым постройкам.

– Ориентир – серое здание по правому флангу!

«Семерка» лихо ушла в поворот, проскочила боковую улицу поселка, снесла хлипкий забор и вылетела к огромному полю, по левому краю которого летели черные Pz.Kpfw III с крестами на бортах.

– Короткая! – предупредил мехвод о том, что сейчас советский танк начнет мягко замедлять движение.

– Ориентир, головная машина! Правый фланг! – выкрикнул лейтенант.

Логунов прижался к прицелу, шепча одними губами:

– Получай, фриц!

Поймал в единый ритм такт движения германских панцеров, плавное покачивание на амортизаторах «тридцатьчетверки» и нажал на спуск. Огонь! Черный дым взметнулся столбом и начал шириться, образуя едкое облако над первой в веренице танков бронированной машиной.

– Огонь по центру! Там в люке офицер! – Соколов вжимался в визир так, что ломило глазницы.

После нового выстрела Т-34 в корпусе «тройки» в середине колонны зачернела пробоина, остальная германская техника, потеряв командира, заметалась по дороге и повернула обратно к поселку, чтобы прорваться через мостик.

– За ними, товарищ командир? Мы их сейчас размажем по одному! – Старшина азартно крутил маховик наводки, нащупывая следующую цель.

– Отставить, не успеем, они сейчас опять окажутся за домами. – Алексей был предельно собран. – Задний ход, идем параллельно немецким танкам по краю поселка!

«Семерка» выписала крутой разворот и снова нырнула в переулок.

– Короткая, Бабенко! Сейчас они будут здесь! Ориентир – вражеские танки! Прицельный бронебойный! Точно в цель, Логунов, дома кругом! Приготовиться!

От противоположного края поселка на центральную улицу летели перепуганные панцеры, которые вынуждены были вернуться на другую дорогу, там, где уже лежали мертвые тела и подбитая бронетехника германской армии. Появился черный бок, Бабенко замедлил движение Т-34:

– Дорожка!

Советская «тридцатьчетверка» снизила скорость, чтобы башнер мог прицелиться в выбранную мишень. Выстрел! С короткого расстояния снаряд разорвал бок ведущей «тройки», танки за ней хаотично разъехались по краям улицы.

– Вперед, ориентир – остов сарая, Бабенко! Загоняем их на пятачок у моста, на обстрел к «полковушке» и минометам!

«Тридцатьчетверка» с ревом выписала резкий поворот, исчезла за низенькой избой и тут же вынырнула с другого края постройки, с левого фланга от затормозивших германских панцеров. Немцы в ужасе крутили башнями танков, опасаясь открывать огонь по советской машине, которая пугала их хитрыми маневрами и жестким огневым напором.

– Бабенко, ближе к дому бери! Логунов, сорок вправо, бей туда, «тройка» в проулок хочет уйти! – Соколов кричал приказы в ТПУ, срывая голос, чтобы сквозь грохот боя его услышал экипаж.

Выстрел! Прямое попадание в одну из бронированных машин, что решила уйти из-под прицела башнера «тэшки» между домами на соседней улочке. Василий подловил момент, когда машина оказалась в пространстве между избами, и поджег «тройку», не задев деревянные постройки. Черный дым растянулся жирной смрадной занавесью по воздуху, перекрыл видимость для экипажа «семерки». Панцеры выпустили наугад пару снарядов и с облегчением бросились подальше от яростной атаки советского танка, который преследовал и нападал без передышки, будто рассерженный зверь. Десяток домов промелькнули серой лентой в визиры танков, и экипажи германской бронетехники опасливо вышли к закопченному пятачку, к подбитым САУ в окружении трупов и раненых солдат. Их встретил огненный шквал из советских минометов, с другого края боя меткий артиллерийский расчет «полковушки» всадил снаряд в последний Pz.Kpfw III. От оглушительного взрыва башня у танка съехала набок, выпустив наружу столб пламени. Тройки беспомощно крутились, дергались из-за сыплющихся со всех сторон снарядов, вспыхивая все сильнее и дымя после новых попаданий мин и гранат. Перестрелка постепенно затихла, германская бронетехника неподвижно встала, лишь в стороны разбегались уцелевшие немецкие танкисты. С криком: «Ура! В атаку! Бей фрицев!» – часть пехоты Красной армии бросилась с винтовками в рукопашную, только поверженные враги даже не пытались сопротивляться. Атака превратилась в неудавшийся побег, а теперь и полный разгром узла обороны сил вермахта.

Сквозь крики и выстрелы красноармейцев Николай Бочкин расслышал глухой стук в бок «тридцатьчетверки» со своей стороны – тук, тук, тук.

– Стреляют! По машине бьют, по гусеницам!