Черный торт

Теперь у Бенни просыпается интерес к истории поколений, предшествующих ее родителям, прибывших из отдаленных регионов, интерес к их жизни, к различным культурным влияниям. Бенни также задумывается о наследии другого рода, о духе неповиновения, исходящем, как она понимает теперь, от ее матери. Мать, вопреки чьим-то ожиданиям, чьим-то представлениям о том, какой женщиной ей следует быть, тоже боролась за право выбора своего пути. Ее мать тоже захлопывала за собой двери и шла вперед.

Если бы только она сказала об этом раньше.

В своей аудиозаписи Элинор рассказывает, что папа Бенни действительно потерял обоих родителей, только он был уже в юношеском возрасте. После того как Гиббс Грант переехал в Британию для учебы, а потом пропал с радаров, его родные на острове, видимо, решили, что Гиббса, как и многих до него, захватил поток новой эмигрантской жизни. Очевидно, родственники матери пытались его разыскать, но наверняка не могли предположить, что он будет прятаться у всех на виду под измененным именем вместе с женщиной, которую считали погибшей.

Мать говорит о том, что после смерти отца Бенни и Байрона ощущала себя призраком, ведь не осталось никого, кто признал бы в ней человека, каким она действительно являлась. До Бенни начинает доходить вся суть положения матери. Шло время, и Элинор Беннет отдавала себя постепенно, пока не растеряла бо́льшую часть своей идентичности. Семья, страна, имя, даже ребенок. И она стеснялась назвать свои потери. Неужели Бенни и Байрона было недостаточно, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту?

Бенни и Байрона действительно было недостаточно.

Бенни снимает с вешалки полотенце, садится на крышку унитаза и зарывается лицом в махровую ткань, стараясь, чтобы брат и мистер Митч не услышали ее рыданий.

Байрон в кухне мелет кофе, глядя на свои руки. Они с Бенни так похожи, они могли бы сойти за близнецов, если бы не девять лет разницы и разные оттенки кожи. Очевидно, Бенни похожа на отца их матери, того Линкока, человека, чьи промахи заставили маму бежать с острова. Будучи потомками жителей Карибского региона, Байрон и Бенни всегда предполагали, что у них могут быть предки с различным происхождением. Но в душе Байрон – калифорниец и прежде всего темнокожий. Это его идентичность. Конечно, по мнению других людей, он, во-первых, во-вторых и всегда, темнокожий, что было бы прекрасно, если бы не исключало всего остального.

Будь у Байрона хоть какие-то сомнения относительно значения цвета кожи в его мире, ему стоило только взглянуть на Бенни. Сестра всегда была небрежным водителем, способным нагнать страх на автостраде, однако дорожная полиция никогда не останавливала Бенедетту Беннет с ее песочной кожей, в то время как у Байрона требуют документы в среднем три или четыре раза за год.

Доходит до того, что Байрон боится ездить вечером. Какое там, он отклоняет приглашения определенных друзей навестить их в определенных районах после определенного часа – не из-за боязни ночных преступлений, а из страха быть остановленным полицией. А в последний раз, покупая новую машину, он выбрал менее эффектную модель, чтобы она не бросилась в глаза человеку, не допускающему, что чернокожий может владеть транспортным средством вызывающего вида. Но Байрон никогда никому не признался бы в этом, разве только Кабелю.

Интересно, как выглядит его британская сестра? Как она ориентируется в своем мире? Байрон не в силах устоять перед искушением. Он заходит в Интернет на телефоне и начинает искать Марбл Мартин. Наверняка в Британии у нее куча подписчиков. Он листает, и кликает, и наконец находит ее фото. Он поражен. Знает ли эта женщина по имени Марбл, думает Байрон, как она похожа на их мать? У Марбл такая же светлая кожа, как у Бенни, но эти глаза, нос и рот невозможно не узнать. Эти глаза, нос и рот – совсем как у его матери, и на Байрона накатывает чувство, похожее на ностальгию.

Байрон открывает морозильную камеру, чтобы положить туда кофейные зерна, и видит круглую форму, завернутую в фольгу. Вот он. Черный торт. Байрон дотрагивается до него. «Я хочу, чтобы вы сели рядом и угостились тортом, когда придет время, – написала мать в записке. – Вы узнаете когда». Теперь он знает это.

Анонимность

Бенни открывает чемодан и достает из него свой серебристо-серый свитер. Она не желает одеваться в черное на завтрашние похороны матери. Встряхнув свитер, она вешает его на спинку старого кресла, стоящего у письменного стола. Она не рассчитывала, что окажется в своей старой спальне. Ни разу она не спала в родительском доме без родителей.

Бенни думала, что проще будет провести эту ночь в другом, нейтральном месте. Она всегда чувствовала себя комфортно среди незнакомых людей – в одиноких поездках, на ничейной территории залов в аэропорту, в арендных автомобилях с их запахом пластика, с гостиничными ключ-картами в кармане, начисто стирающими твою идентичность при выписке. Все эти вещи были лишены эмоциональной нагрузки. Но на этот раз получилось по-другому.