Черный торт

…Ко времени наступления следующего толчка, сотрясшего фундамент, Байрон с матерью уже вернулись в дом, чтобы лечь в постель. У пары машин сработала сигнализация.

– Опять началось, пора уходить! – крикнул Байрон.

Мать с трудом поднялась с кровати. Байрон взялся за ручку чемодана, другой рукой подхватил мать под локоть, и они пошли по подъездной дорожке в сторону улицы. Байрон жестом приветствовал пару соседей, потом побежал обратно в дом за маминой сумкой и запасным одеялом для автомашины. Входная дверь еле открылась, ее будто заклинило.

– Нет, Байрон, нет! – прокричала вслед ему мать.

Она стояла, опираясь о машину и прижав руку к больному месту.

Байрон остановился и, нахмурившись, взглянул на мать:

– Что? Что случилось?

– Фрукты, Байрон, фрукты!

Фрукты? Она, наверное, шутит. Байрон долгим взглядом посмотрел на мать. О нет, она говорила вполне серьезно. Чертовы сухофрукты, напоминание Байрону о том, что он не только калифорниец, но и американец с карибскими корнями и что его всю жизнь будет изводить чрезмерное пристрастие матери к черному торту. Но это заходит уже слишком далеко! Мать ждет, что единственный сын с риском для жизни кинется в кухню за двухлитровой стеклянной банкой, наполненной месивом цвета черного дерева, которая весит шестьдесят восемь унций и вдобавок засунута в дальний угол, за пачки сушеных бобов, риса, сахара и перца горошком. Подвиг на пике сейсмической активности, уж никак не меньше! Счастливого финала не будет, и думать нечего.

Сейчас Байрон улыбается, вспоминая все это. Он так и стоит перед банкой замоченных в роме сухофруктов, когда в кухню входят Бенни и Марбл. Одна сестра похожа на его отца, другая – точная копия их матери, но, когда они устремляют взгляд на банку, на их лицах появляется одинаковое выражение. Две единоутробные сестры смотрят друг на друга, а потом на Байрона, сияя одинаковой улыбкой. А он начинает рассказывать про маму.

Заглянув в кухню позже, Байрон увидит, что женщины очень заняты. Банка открыта, рядом стоит блюдце с налитой в него ложкой черной смеси. Сестры по очереди будут писать что-то на клочке бумаги. Байрон подойдет к ним, но они даже не взглянут на него, словно не замечая, пока он не обнимет Бенни за плечи.

Еще одно послание

Мистер Митч назначил Марбл встречу на следующий день, а Байрон и Бенни договорились увидеться с ней за обедом. Но они не застали сестру в офисе мистера Митча, и она не ответила на их звонки и эсэмэски.

– Думаю, ее немного покоробило то, что она услышала. – Это было все, что счел нужным объяснить мистер Митч.

– О чем говорилось в послании нашей матери?

– Вам прекрасно известно, что я не вправе разглашать подробности, – отвечает мистер Митч, – но на самом деле для вас там не было ничего нового. Просто дайте ей время.

Байрон и Бенни кивают. Между собой они решили, что называть мистера Митча Чарльзом как-то неловко. Может быть, когда-нибудь… Или, допустим, они будут обращаться к нему «Митч», без «мистера», но пока лучше думать о нем как об адвокате матери, а не как о ее бойфренде.

Они согласны, что Марбл надо прийти в себя, но на третий день начинают беспокоиться. Приехав в гостиницу, они обнаруживают, что Марбл выписалась. В конце недели наконец приходит электронное письмо, в котором она сообщает, что вернулась в Британию.

«Мне необходимо время, чтобы это осмыслить, – пишет Марбл. – Спасибо за все. Всего наилучшего».

Всего наилучшего? Байрон и Бенни заходят в ресторан и выпивают по две кружки пива, но не притрагиваются к еде. Всего наилучшего? А как же черный торт, который оставила им мать?

– Ладно, хватит уже, пора, – говорит Байрон. – Мама хотела, чтобы мы вместе с Марбл угостились черным тортом? Что ж, у нее был шанс, а теперь ее здесь нет. Давай съедим.

– Не знаю… – сомневается Бенни.

Вернувшись домой, они вместе идут в кухню, открывают дверцу морозильной камеры и пристально смотрят на завернутый в фольгу торт. Потом переглядываются и закрывают дверцу. Бенни облокачивается на столешницу, поглаживая ладонью поверхность цвета авокадо. Это так напоминает о семидесятых, о маме… Через неделю Бенни возвращается в Нью-Йорк, а Байрон едет на конференцию. Они планируют вскоре встретиться, чтобы освободить дом матери от оставшихся вещей, и удивляются, почему до сих пор нет вестей от Марбл. В конце концов Байрон говорит, что они всю жизнь обходились без нее и могут продолжать в том же духе. Но на всякий случай брат и сестра решают оставить торт на прежнем месте.

Торт

Вернувшись в Нью-Йорк, Бенни приготовила свой лучший черный торт. Она подсыпа́ла, сбивала, осторожно перемешивала ингредиенты, постоянно обращаясь к воспоминаниям о том, как они делали это с мамой в кухне. Она старалась побороть разочарование от затянувшегося молчания Марбл. И твердила себе, что там, в Калифорнии, им все же удалось пару часов поговорить по душам. Если бы не это, она сейчас не занималась бы тортом.