Четверть века назад. Часть 2

— Княжна, сказалъ Ашанинъ, — княгиня Аглая Константиновна весьма любезно пригласила меня посщать ее въ Сицкомъ, пока я «въ здшнихъ странахъ», какъ выразилась она (о томъ гд эти «страны» она не справлялась, и едва ли, кажется, знаетъ что живу я именно въ Сашин). Приглашеніемъ ея, я, само собою, не премину воспользоваться, и на будущей недл пріду сюда опять. Но до этого, и вообще въ интервалахъ между моими пріздами сюда, могутъ случится какія-нибудь обстоятельства о которыхъ вы сочтете быть-можетъ нужнымъ извстить немедленно… Софью Ивановну. Какъ думаете вы это сдлать?

— Какъ сдлать? повторила нсколько удивляясь вопросу Лина: — еслибы что-нибудь такое нужное случилось, я напишу и пришлю.

— Съ кмъ?

— Съ кмъ-нибудь изъ слугъ,

— Это можетъ быть доведено до свднія княгини.

— Такъ что-жъ такое? съ гордою интонаціей въ голос проговорила княжна, — я не скрываю своихъ поступковъ; никто не можетъ находить дурнымъ что я пишу такой высокопочтенной женщин какъ Софья Ивановна Переверзина.

— Да, молвилъ Ашанинъ, — но уврены ли вы что не подвергнете гнву княгини того кого вы пошлете съ письмомъ?.. Уврены ли вы, примолвилъ онъ понижая голосъ, — что не дано какого-нибудь приказанія по дому насчетъ такихъ возможныхъ писемъ вашихъ въ Сашино?…

Лина не отвчала, и все лицо ея покрылось краской стыда отъ мысли что ея мать дйствительно была способна отдать «по дому» подобныя приказанія…

— Я нашелъ средство, княжна, продолжалъ между тмъ уже нсколько таинственно Ашанинъ, — избавить васъ отъ всякой заботы относительно доставки вашихъ писемъ, если понадобится вамъ писать.

— Что такое? Она внимательно глянула на него.

— Очень просто: напишите, положите письмо въ конвертъ съ адресомъ и оставьте на вашемъ стол. Оно будетъ доставлено по назначенію въ тотъ же день.

— Какимъ-же образомъ? не доумло спросила княжна.

Онъ засмялся:

— Это мой секретъ, — секретъ романа, примолвилъ онъ весело.

Она слегка нахмурилась и закачала головой.

— Я романовъ и вс эти таинственныя средства не люблю, сказала она, — и надюсь что не буду въ необходимости прибгать къ нимъ.

— Но не забудьте ихъ въ случа надобности, отвтилъ на это Ашанинъ, кланяясь и протягивая руку проститься съ нею.

— Прощайте, Владиміръ Петровичъ… Вы дядю не видали? спросила она вдругъ.

— Нтъ, мн говорили, онъ ухалъ верхомъ…

— Я его совсмъ не вижу, кром какъ за столомъ, словно вырвалось у нея. Она тутъ же умолкла и слабо улыбнулась…

Ашанинъ поклонился еще разъ и вышелъ.

— А теперь въ городъ! сказалъ онъ кучеру, садясь въ Гундуровскую коляску, предовольный тмъ какъ усплъ онъ «устроить почту» между Сицкимъ и Сашинымъ и отвлечь «бриганта» отъ союза съ «противною стороной». Все это великолпно устроилось, говорилъ онъ себ, и мысли его обратились теперь опять къ предмету личной его заботы — Ольг Акулиной, и къ шансамъ увидаться съ нею въ город.

Дохавъ туда онъ прежде всего веллъ себя везти въ почтовую контору, гд долженъ былъ получить по довренности посылку съ книгами на имя Гундурова, и первое лицо съ которымъ встртился онъ тамъ на крыльц былъ Вальковскій.

— Ты какъ сюда попалъ? вскрикнулъ онъ въ изумленіи. — И что съ тобой? спросилъ онъ тутъ же, замтивъ блдное, сильно разстроенное лицо «фанатика».

— Маргоренька въ гусару ушла, сейчасъ отъ Васи Тимоеева письмо получилъ! могильнымъ голосомъ проговорилъ тотъ, зврски поводя глазами, и показывая грязно-исписанный листокъ почтовой бумаги который держалъ въ рук.

Ашанинъ померъ со смха (Маргоренька была та рябая швея которую Вальковскій готовилъ на сцену, на роли Селименъ).

— «Маргоренька къ гусару ушла!» повторилъ онъ передразнивая его, — плачь русскій театръ, плачь!

— Дуракъ! фыркнулъ ему на это «фанатикъ».

— Само собою! продолжалъ хохотать Ашанинъ; — а ты все же объясни мн какъ ты очутился здсь?

— А такъ очутился, сердито молвилъ Вальковскій, — что ухали вы оттуда, изъ Сицкаго-то, съ Сережей, ничего мн не сказавъ….

— Не до тебя было, братъ, не взыщи!

— Льва-то Гурыча къ тому же похоронили… Золъ я былъ какъ чортъ; въ виду ничего, а въ карман ни гроша, въ Москву не съ чмъ вернуться… Ну и вспомнилъ я что туша эта, Елпидифоръ, звалъ меня къ себ сюда, говорилъ какъ-то что театрикъ можно будетъ здсь сварганить. А тутъ, вечеркомъ, подвода отъ него пришла за всякимъ тамъ скарбомъ что оставила Ольга Елпидифоровна. Ну, я не долго думавъ, въ телгу, и съ юпками ея и прикатилъ къ нимъ.

— Ты у нихъ и живешь? вскрикнулъ радостно московскій Донъ-Жуанъ.

— У нихъ… Славнымъ виномъ поитъ онъ меня, толстопузый этотъ, — и Вальковскій облизнулся, — только надулъ подлецъ, никакого театрика…

— Вотъ что, Ваня, прервалъ его Ашанинъ, — я тутъ сейчасъ сбгаю въ контору посылку получить, а ты погоди минуточку, отсюда пойдемъ вмст.

— Куда это?

— Къ нимъ, къ Акулинымъ.

— Да его нту. Съ утра ухалъ. Свадьба вдь эта у нихъ затялась…

— Такъ что же?

— Ну, вотъ тамъ всякіе у нихъ сборы. Къ зятю будущему ухалъ, въ Рай-Никольское.

— Съ дочерью?

— Нтъ, она дома.

— Одна?

— Стало-быть одна, коли ни отца, ни жениха нтъ.

У Донъ-Жуана отъ радости въ глазахъ задвоилось.

— Сейчасъ, Ваня, сейчасъ!..