Четверть века назад. Часть 2

«Поздравляю тебя, любезный Ларивонъ (писалъ ему его старый пріятель), сли только признашь что есть съ чемъ поздравлять? Получилъ сейчасъ извещніе изъ Петербурха что назначаешься ты члномъ Государственнаго Совта о чомъ выйдетъ указъ 1 іюля. Не знаю будшь ли доволенъ потому коншно почотъ а власти никакой и только непріятности сли противъ министра какова очень спорить. Я ожидалъ что теб дадутъ постъ настоящій а тутъ съ твоими способностями только болтать безъ толку или подписывать сбольшинствомъ. Впрочмъ это можетъ-быть только первый шагъ кназначенію. Онъ (то-есть, сильный человкъ, дядя Анисьева) ничго дале не пишетъ а только пишетъ мне сказать теб штобъ ты былъ въ Петербурх 1-то іюля потому этово желаютъ (послднее слово было подчеркнуто въ подлинник). хать теб полагаю надо. Потому иначе не хорошо. Советую и надюсь когда чрезъ Москву продишь увидаться съ тобою. Поклонись своимъ што милая дтя племянница твоя. Обнимаю тебя».

Князь Ларіонъ прочелъ письмо разъ, и два, останавливаясь на каждой строчк, но разбирая не ихъ, а то что-то что скрывалось за сообщаемою ему въ нихъ встью. Лицо его становилось все раздраженне и мрачне, желчная усмшка кривила его тонкія губы, и огонь глубокаго внутренняго негодованія горлъ въ темной впадин его глазъ.

«Впрочемъ это можетъ-быть только первый шагъ къ назначенію», прочелъ онъ еще разъ, и швырнулъ письмо на столъ презрительнымъ жестомъ.

«Утшить меня хочетъ, а и самъ не вритъ! Старикъ уменъ, чрезъ него шли ихъ предложенія, онъ долженъ понимать, какъ и я, что назначенію не бывать пока я… О безстыдные интриганы, какъ ловко подвели мину!.. Не удалось въ первый разъ, такъ теперь новое: надть на меня погремушки почета, чтобъ вызвать меня насильственно въ Петербургъ, а со мною ихъ, и тамъ… тамъ она склонится, думаютъ они, а меня будутъ водить все тою же перспективой портфеля, пока окажется что и безъ меня обойтись можно… можно будетъ оставить меня навки въ моемъ государственномъ бездйствіи… Ловко, удивительно ловко!..»

И князь Ларіонъ, какъ бы нежданно для себя самого, засмялся вдругъ короткимъ и злымъ смхомъ.

— Но они ея не знаютъ… И меня не знаютъ! примолвилъ онъ, вставая и принимаясь шагать по своему огромному кабинету. Волненіе его все росло, и слова гнвно и обрывисто вырывались уже слышно изъ его устъ. — Я скажу… мннія мои могутъ быть пріятны или непріятны, но не уважать… они не могутъ меня… Я служилъ Россіи, государямъ моимъ врно… и съ пользою, а имя оставилъ! Они должны знать, понимать. Пусть тогда какъ прежде… дло… А такъ — нтъ!.. Дло, а не… а не «болтать безъ толку», повторилъ онъ выраженіе стараго своего друга. — А ея не видать имъ тамъ… не видать! вырвалось у него съ новою силой, — я оберегу ее. до конца… До конца! повторилъ онъ съ какимъ-то вдругъ страннымъ движеніемъ губъ, и съ не мене страннымъ выраженіемъ глазъ направилъ ихъ и остановилъ на одномъ изъ угловъ покоя. Тамъ стоялъ старинный шкафъ изъ чернаго дерева, драгоцнный обращикъ итальянской работы XVII-го вка, украшенный превосходными изображеніями плодовъ изъ pietra dura; князь хранилъ въ немъ свои деньги, семейные документы и бумаги.

Но онъ черезъ мигъ отвелъ отъ него глаза, подошелъ къ висвшему у стны шнурку колокольчика и позвонилъ.

— Сходи къ княжн, приказалъ онъ вошедшему камердинеру, — и скажи что мн нужно переговорить съ нею, такъ не сойдетъ ли она сюда сейчасъ, если не занята… А затмъ распорядись уложить мои чемоданы, и чтобъ лошади были подъ коляску часамъ къ восьми. Я ду сегодня въ Петербургъ.

Лицо камердинера все заходило отъ удивленія и любопытства, но, встртясь глазами со строгимъ взглядомъ князя, онъ немедленно же поникъ ими долу, и поспшно, вышелъ исполнить данное ему приказаніе.

Не мене удивлена и нсколько встревожена была имъ Лина (она только что вернулась къ себ съ прогулки), когда о немъ сообщено было ей. Она немедленно сошла къ дяд.

Онъ все такъ же ходилъ взадъ и впередъ мимо длиннаго ряда оконъ своего кабинета, отъ времени до времени подымая голову, какъ бы невольно заглядываясь на сіявшую сквозь эти окна горячую краску лтняго дня. Онъ обернулся на шумъ ея шаговъ, неторопливо пошелъ къ ней на встрчу, и указывая ей на кресло у стола:

— Садись, сказалъ онъ, — и прочти! И онъ подкинулъ ей письмо графа.

Княжна принялась читать, по временамъ чуть-чуть улыбаясь примитивному правописанію «дядинаго пріятеля», или сжимая слегка брови когда полнйшее отсутствіе запятыхъ въ его посланіи длало на первый разъ читаемое не совсмъ понятнымъ. Но дойдя до конца его она внезапно поблднла: послдствія того что сообщалось здсь совершенно ясно выступали предъ ней.

— Это, значитъ, намъ надо въ Петербургъ перезжать, дядя? вскрикнула она.

— Значитъ! подтвердилъ онъ ироническимъ тономъ:- они на это очевидно разчитываютъ, подчеркнулъ онъ.

Она пристально воззрилась на него:

— Вы полагаете что это все… не договорила она.