Четверть века назад. Часть 2

— Знаю, писалъ мн (все тотъ же петербургскій сильный другъ графа) что даже обрадовались искренно видть тебя, но что ты все отпрашивался, «въ лсъ глядишь», не хочешь въ Петербург жить, отъ нездоровья будто бы?

— Все это совершенно справедливо, молвилъ поспшно князь Ларіонъ съ видомъ человка которому хочется скоре отдлаться отъ непріятнаго и скучнаго для него разговора, — приняли прекрасно, но серіознаго дла очевидно дать мн намрены не были, а «болтать безъ толку», какъ вы совершенно основательно выразились въ письм вашемъ ко мн, не представляетъ для меня заманчивой перспективы.

— Способныхъ людей надо на дло настоящее употреблять! проплъ на это акаистомъ старецъ;- какъ же ты устроилъ? Будешь здить въ Совтъ?

— Тамъ вакантъ теперь, что же здить, молвилъ на это его собесдникъ съ оттнкомъ нетерпнія въ интонаціи.

— Осенью начнется опять.

— До осени еще долга псня! проговорилъ сквозь зубы князь Ларіонъ, — но Петербургъ меня боле не увидитъ… если только вы, подчеркнулъ онъ, пристально и съ какимъ-то укоромъ въ глазахъ воззрившись въ лицо стараго своего пріятеля, — если вы не заставите меня сегодня же ухать туда обратно.

— Я? воскликнулъ въ величайшемъ изумленіи графъ, — что это ты говоришь?

— Вотъ что…

Князь вдругъ примолкъ, провелъ рукой по глазамъ, какъ бы съ тмъ чтобъ удобне сосредоточиться внутренно, и началъ затмъ, медленно и вско роняя слова свои одно за другимъ:

— На полдорог изъ Петербурга встртился я на станціи съ хорошею знакомой моею, теткой того молодаго человка, Гундурова, котораго я вамъ представилъ когда вы у насъ были въ Сицкомъ…

— Знаю, заплъ графъ, — вдова покойнаго Онуфрія Петровича Переверзина, который подъ судомъ умеръ въ тысяча восемьсотъ…

Князь продолжалъ не слушая его:

— Она хала въ Петербургъ для того чтобы кинуться къ ногамъ государя просить за «безвинно», говоритъ она, сосланнаго вами въ Оренбургъ племянника ея. Я не поврилъ чтобы вы могли это сдлать безъ настоящихъ, уважительныхъ на то причинъ, и просилъ, ее не подымать дла прежде чмъ я не повидаюсь съ вами. Мы поршили что она додетъ да Петербурга, но ни къ чему не приступитъ прежде чмъ получитъ отъ меня обстоятельное объ этомъ письмо. Я съ своей стороны далъ ей слово вернуться тотчасъ же на содйствіе ей въ Петербургъ, если ссылка Гундурова ршена тамъ, а не здсь, въ вашемъ кабинет. Я едва усплъ пріхать, переодться, и, какъ видите, прямо къ вамъ… Предваряю васъ что имю самыя серіозныя причины интересоваться этимъ молодымъ человкомъ, и прошу васъ именемъ нашей почти сорокалтней пріязни сказать мн всю истину. За что онъ сосланъ?

— Онъ всякій вздоръ болталъ, возгласилъ старецъ.

— Да кто вамъ сказалъ, откуда вы это знаете?

— Я теб покажу, на бумаг?…

И графъ, отомкнувъ ключемъ одинъ изъ ящиковъ своего письменнаго стола, въ которомъ хранились «конфиденціальныя» бумаги и письма, отыскалъ въ кип одно изъ нихъ, и передалъ его сидвшему противъ него князю Ларіону.

— Вотъ что онъ (все тотъ же сильный человкъ) пишетъ мн за нумеромь!

Въ письм сообщались вс т пункты виновности Гундурова которые въ разговор съ нимъ пересчиталъ ему «московскій воевода»; напиралось въ особенности на «высказываемыя Гундуровымъ мннія о необходимости будто бы освобожденія крестьянъ отъ помщичьей надъ ними власти», — мннія «распространеніе которыхъ могло бы повлечь за собою весьма опасныя послдствія». Въ заключеніе письма говорилось слдующее: «Признавая необходимымъ о такомъ вредномъ направленіи неслужащаго дворянина Сергя Гундурова поставить ваше сіятельство въ извстность, а съ другой стороны принимая во вниманіе что его неосторожныя и запальчивыя рчи могутъ быть отнесены столько же къ его еще очень молодымъ лтамъ, сколько къ праздности въ которой онъ проводитъ жизнь со времени его выхода изъ мста ученія, полагаю на ваше усмотрніе: не признаетъ ли ваше сіятельство полезнымъ склонить кандидата Гундурова на поступленіе на службу въ Оренбургскомъ кра, гд онъ, при полученномъ имъ въ Московскомъ университет прекрасномъ образованіи, о чемъ правительству извстно, могъ бы принести несомннную пользу, а вмст съ тмъ, находясь въ отдаленіи отъ центровъ опасныхъ умственныхъ увлеченій, нашелъ бы возможность достичь большей зрлости въ образ мыслей и приготовить изъ себя въ послдствіи вполн способнаго, благонадежнаго и опытнаго чиновника? На случай еслибы мра сія признана была вашимъ сіятельствомъ сообразною необходимости, при семъ препровождается надлежащее для сего письмо къ Оренбургскому и Самарскому генералъ-губернатору»

Князь Ларіонъ, съ избороздившими весь лобъ его морщинами, недвижно и сосредоточенно дочелъ это письмо до конца.

— Любезный графъ, сказалъ онъ затмъ, подымая на него невольно сверкнувшіе глаза, — что же вы дйствительно убдили, «склонили» этого молодаго человка хать въ Оренбургъ?

— Да, самымъ наивнымъ образомъ подтвердилъ тотъ, — я ему сказалъ чтобъ онъ халъ; онъ и отправился.