— Вы поняли что этого именно требовало отъ васъ это письмо? молвилъ князь съ едва скрываемою желчною ироніей, передавая ему черезъ столъ «конфиденціальный» документъ;- а знаете что изъ этого выйдетъ? Тетка Гундурова далеко не дюжинная женщина, это натура энергическая и настойчивая. Ее притомъ въ Петербург знаютъ, помнятъ: она была одна изъ любимыхъ воспитанницъ покойной императрицы Маріи еодоровны въ Смольномъ Монастыр, у нея много въ свт старыхъ подругъ и связей… Она своего добьется, дойдетъ, будетъ жаловаться…
Ладони графа вознеслись гор.
— Пусть жалуется!
— Да, но вслдствіе этой жалобы пожелаютъ узнать сущность дла. Писавшій вамъ это сообщеніе откажется отъ всякой личной отвтственности за послдовавшее, скажетъ что онъ все передалъ на ваше усмотрніе, что вы распоряжались какъ знали, и говоря съ полною откровенностью, какъ я тридцать съ чмъ-то лтъ привыкъ говорить съ вами, вы, человкъ и добрый, и умный, окажетесь тутъ разомъ и жестокимъ, — и обойденнымъ…
— Что такое? Объясни, говори откровенно! заплъ старецъ, видимо пораженный и смущенный внутренно этими словами.
— Объясненіе не долго, сказалъ князь:- услать Гундурова подальше потребовалось въ надежд облегчить этому Анисьеву, котораго вы знаете, путь къ рук, или врне къ приданому моей племянницы. А обдлали это такъ что въ случа чего отвтчикомъ за это являетесь вы и «произволъ» вашъ, и никто больше.
Графъ внимательно выслушалъ и затмъ, слегка перегнувшись черезъ столъ, зорко глянулъ въ глаза пріятелю.
— Да вдь и теб же это «требовалось» молвилъ онъ, — и признаюсь, для тебя я это больше и сдлалъ: когда я былъ у васъ въ деревн ты меня просилъ чтобъ ему выхлопотать паспортъ за границу, а что пока ты ему совтовалъ прохаться по Россіи? Я его и отправилъ, пусть поздитъ… Думалъ, ты будешь радъ!
Князь Ларіонъ смутился въ свою очередь теперь.
— Да, проговорилъ онъ не совсмъ твердымъ голосомъ, — я дйствительно думалъ тогда… тогда это еще не было слишкомъ поздно… и не этимъ насильственнымъ путемъ во всякомъ случа… А теперь… Я прямо долженъ сказать вамъ, любезный графъ: племянница моя любитъ этого молодаго человка, и если всть о случившемся дойдетъ… или дошла уже, можетъ-быть, до нея, произведетъ на нее самое потрясающее впечатлніе. Съ ея не сильнымъ здоровьемъ всего можно бояться въ этихъ случаяхъ… Вы не хотли бы быть ея палачомъ, не правда ли? вскрикнулъ князь со свойственною ему страстностью, и глаза его загорлись мгновеннымъ, лихорадочнымъ пламенемъ.
— Зачмъ? Милое дитя? Я не зналъ! протянулъ, раскидывая длани свои веромъ, его старый пріятель, сочувственно глядя на него.
— Вы его сослали въ силу этого письма… Но вы могли и не длать этого, могли ограничиться наставленіемъ, если ужь въ самомъ дл «мннія» этого молодаго человка кажутся имъ тамъ такими «опасными», примолвилъ князь съ новою ироническою усмшкой, — а мннія эти, долженъ я вамъ сказать между прочимъ, составляютъ ученіе цлой у насъ школы такъ-называемыхъ «славянофиловъ»…
— Знаю! возгласилъ графъ.
— Совершенно благонадежной въ политическомъ отношеніи, продолжалъ князь Ларіонъ, — которая съ дозволеніемъ цензуры печатаетъ эти мннія, и иметъ даже для этого здсь, въ Москв, два весьма почтенные журнала…
— Я всхъ этихъ глупостей не читаю! объявилъ старецъ.
— Да, съ невольною усмшкой возразилъ князь, — но вы согласитесь что совершенно неосновательно было бы подвергать человка наказанію за то что онъ выражаетъ устно то самое что безнаказанно и съ согласія правительства говорится печатно?
— Я противъ него ничего не имю, объяснилъ графъ, при чемъ его нижняя губа съ самымъ добродушнымъ выраженіемъ выпятилась впередъ, — я для его же пользы думалъ сдлать, я не зналъ что у васъ дло такъ стоитъ!.. И что же невстка твоя, согласна она?
— Разумется, нтъ! Князь дернулъ плечомъ.
— Она неумная! засмялся старецъ.
— Скажите: непроходимая! вскрикнулъ князь Ларіонъ;- не будь тутъ я, она давно вогнала бы въ гробъ несчастную дочь моего брата!.. Послушайте, почтенный другъ мой, вамъ нужно поправить эту… ошибку, поправить какъ можно скоре! примолвилъ онъ настоятельно, замтивъ какъ бы какое-то колебаніе въ выраженіи лица графа.
— Надо подождать! сказалъ тотъ, — я уже написалъ въ Петербургъ что онъ выхалъ къ мсту назначенія.
— Такъ что же такое, разв это можетъ васъ стснять? Онъ выхалъ, а вы его вернули. Вамъ предоставлено поступить «по вашему усмотрнію»; я полагаю что вы такъ и поступили, а не по команд изъ Петербурга, добавилъ старый дипломатъ, давно и хорошо разумвшій слабыя струнки пріятеля.
Графъ гордо поднялъ вверхъ голову и руки.
— Никто не можетъ мн командовать, окромя моего государя!.. Хорошо, я пошлю чтобъ онъ вернулся! ршилъ онъ тутъ же.
Онъ быстро всталъ съ мста, направляясь къ двери своею раскачивавшеюся походкой, и просунувъ въ нее голову кликнулъ дежурнаго чиновника:
— едоръ Петровичъ здсь?
— Здсь, съ бумагами, ваше — ство! доложилъ тотъ.
— Просить ко мн!
Управляющій канцеляріей вошелъ съ портфелемъ и учтивымъ поклономъ по адресу князя.
— Скажите, когда отправлено письмо объ этомъ Гундуров, вы знаете? спросилъ его «московскій воевода».