Четверть века назад. Часть 2

— А, вотъ и лошади мои пришли! вскрикнулъ вмсто отвта Ашанинъ.

На дворъ възжала тройка подъ почтовою телгой.

— Заворачивай, братъ, заворачивай, да сна спроси тутъ у дворника побольше. А я сейчасъ готовъ!

Онъ побжалъ въ домъ, и тутъ же вернулся со своимъ дорожнымъ чемоданомъ и кожаною подушкой.

Акулинъ не трогался съ мста: ему видимо хотлось довести свое объясненіе до конца.

Но пріятель Гундурова въ свою очередь никакъ не хотлъ доставить ему этого удовольствія. Онъ принялся возиться съ убивкой сна подъ сиднье, потребовалъ веревку для устройства себ переплета, уложилъ подушку, сунулъ чемоданъ подъ мсто ямщика, и когда все это было кончено живо вскочилъ въ телгу и, усвшись, огорошилъ Елпидифора слдующимъ нежданнымъ вопросомъ:

— Такъ такъ и прикажете сказать графу? Я къ нему въ Покровское ду.

— Что это «сказать»? вскрикнулъ растерянно исправникъ.

— Что вы находите очень «непріятными» порученія которыя онъ возлагаетъ на васъ?

Акулинъ, мгновенно поблднвъ, подбжалъ къ его телг.

— Да что вы это, Владиміръ Петровичъ, Богъ съ вами! Да разв это можно говорить! перепуганнымъ шепотомъ пробормоталъ онъ.

— Почему же? засмялся Ашанинъ:

Съ кмъ подружился, врнымъ другомъ будь,
Но всякому не довряйся въ дружб!
Не ссорься, а поссорившись будь твердъ!..

— Да что это вы мн говорите? Къ чему? прервалъ его съ отчаяніемъ въ голос Елпидифоръ.

— А вы ужь и забыли? Да это изъ вашей же роли Полонія, — напутственная его рчь Лаерту. Вы еще такъ прелестны были въ этомъ мст… Вотъ увижу Чижевскаго въ Покровскомъ, вроятно… припомнимъ вмст… Прощайте, Елпидифоръ Павлычъ!..

— Но, Владиміръ Петровичъ, позвольте вамъ сказать…

— Некогда, Полоній Павлычъ, некогда, спшу!

И, несказанно тшась перепугомъ изображавшимся на всхъ чертахъ толстаго представителя благочинія, красавецъ съ громкимъ смхомъ выхалъ за ворота.

Къ обду, то-есть часу въ пятомъ въ начал, онъ былъ въ город знакомомъ уже нашему читателю, черезъ который лежала ему прямая дорога въ Сицкое, гд онъ разчитываль застать еще Вальковскаго («не удетъ же онъ отъ хорошаго обда», говорилъ себ Ашанинъ), и переговоривъ съ княжной Линой, ухать къ вечеру съ «фанатикомъ» на Гундуровскихъ лошадяхъ въ Сашино.

Но едва усплъ онъ подъхать ко крыльцу станціи, какъ со скамьи у этого крыльца поднялся съ поклономъ по его адресу степеннаго вида мущина въ лтнемъ армяк и поярковой шляп, въ которомъ онъ узналъ хорошо ему знакомаго кучера Гундурова.

— Ты какъ здсь, Павелъ? вскрикнулъ онъ изумившись, выскакивая изъ телги.

— Съ лошадьми, отвчалъ пвучимъ и какъ бы недовольнымъ тономъ тотъ.

— Съ какими лошадьми?

— Да съ молодыми, съ нашими… Господина Вальковскаго привезъ, примолвилъ онъ уже видимо хмурясь.

— Онъ здсь?

— Нтути… Ухали! Почтовыхъ взяли.

— Куда?

— А тутъ верстъ за двадцать, Шатилово село есть…

— Ничего не понимаю! вскрикнулъ еще разъ Ашанинъ;- откуда вы сюда пріхали!

— А мы, значитъ, перво-наперво въ княжое, въ Сицкое выхали…

— Ну?..

— А оттелева — и съ полчаса тамъ не пробыли — выскочили они опять, сли, велли сюда въ городъ гнать… во всю, тоись, мочь, не жалючи… Лошади, сами знаете, молодыя, по пятому году, долголь испортить? Не годится такъ длать господину! Я имъ, хоша и гнваться, знамо, стали на меня за это, не хорошо, говорю, баринъ, не ваши лошади, а я въ отвт завсегда должонъ быть, потому господа мои ухали, а я завсегда тутъ… Такъ и не согласенъ я сталъ съ ними дальше хать, въ село въ это самое, потому зарзать лошадей надо…

— Да зачмъ ему въ это село? нетерпливо прервалъ красавецъ резонера возницу.

— За дохтуромъ, стало-быть, поскакали, потому онъ туда, слышно, съ вечера еще ухалъ…

— За докторомъ? повторилъ Ашанинъ. У него похолодли руки. Онъ какъ-то разомъ, чутьемъ угадалъ что докторъ понадобился для Лины, и что въ этомъ виноватъ «фанатикъ», а боле всего онъ самъ, отправившій въ Сицкое этого «волка безобразнаго».

— Это тамъ въ княжемъ… заболлъ кто-нибудь? проговорилъ онъ неврнымъ, словно соскакивавшимъ съ мста языкомъ, и не ршаясь поднять глазъ.

Павелъ принялъ тотъ дипломатическій видъ на который были такъ падки пожилые дворовые старыхъ временъ.

— Я опять вамъ, баринъ, про этотъ самый предметъ въ точности объяснить не могу, потому, сами знаете, наше дло — на козлахъ сиди, да вожжами орудуй… А только такъ понять что барышня… княжна тоись тамошная, договорилъ онъ уже шепотомъ.

— И доктора нтъ… Онъ похалъ за нимъ? растерянно спрашивалъ Ашанинъ, проклиная мысленно и себя, и Вальковскаго, и замирая отъ тревоги.

По площади, на углу которой стояла станція, шелъ въ это время сдой, но бодро выступавшій старичокъ въ форменной съ синимъ бархатнымъ околышемъ фуражк и съ суковатою палкой въ рук. Онъ направлялся къ сосдней улиц, но проходя мимо станціи поднялъ глаза и, замтивъ разговаривавшихъ, остановился вдругъ, приподнялъ свободную руку къ глазамъ отъ солнца чтобы лучше разсмотрть ихъ, и пошелъ прямо на Ашанина.