Четверть века назад. Часть 2

Лина съ своей стороны тревожно глядла на него, чувствуя что онъ непремнно, вотъ-вотъ, скажетъ что-нибудь неподходящее, вызоветъ ея мать на неприличную выходку, или скомпрометтируетъ «друзей» какимъ-нибудь неосторожнымъ словомъ. «Онъ привезъ мн письмо, наврно, говорила она себ,- но отчего онъ, а не Владиміръ Петровичъ? не случилось ли чего-нибудь особеннаго?..» И она чувствовала что сердце ея начинаетъ биться учащеннымъ болзненнымъ біеніемъ… «Его надо скоре увести отсюда, думала она, — но какъ?..»

Она опустила глаза чтобы заставить его, по крайней мр, отвести отъ нея эти «такъ неловко и безполезно» выпученные глаза его.

Онъ ихъ отвелъ дйствительно, и перевелъ на княгиню.

— А вы ужь чай отпили? спросилъ онъ ее.

— Да… А вы еще нтъ? небрежно промолвила она, подставляя нехотя остывшій чайникъ подъ кранъ стоявшаго предъ нею серебрянаго англійскаго «чайнаго котла».

— Я, признаться вамъ, молвилъ на это игриво Вальвовскій, — поросеночкомъ сегодня хоть уже и закусилъ, только давно этому, а теперь, посл дороги, чашечку съ бутербродцемъ (онъ кивнулъ на стоявшую на стол тарелку съ сандвичами) пропустить невреднымъ считаю.

— А гд же это ужь вы успли поросеночка «пропустить»? спросилъ подсмиваясь Зяблинъ.

— Да у себя, въ Сашин, сорвалось съ устъ «фанатика».

— Сашино, attendez donc! возгласила, неожиданно вспомнивъ вдругъ княгиня! — je crois savoir ce que c'est!.. Это имніе этой генеральши… de cette madame Pereverzine, n'est ce pas?…

— Д-да, Гундуровское, то-есть, племянника… пробормоталъ онъ, почувствовавъ вдругъ что «лзетъ въ болото»,

— А вы тамъ теперь, у нихъ, живете? протянула Аглая Константиновна, такъ и уставившись на него круглыми и грозными, показалось ему, глазами.

Вальковскій обозвалъ себя мысленно «дурнемъ», пришелъ, въ конфузъ, и разчитывая «поправиться», поспшилъ возразить:

— Я тамъ совершенно одинъ теперь. А Левъ Гурычъ Синичкинъ такъ у насъ и провалился, княгиня? заговорилъ онъ тутъ же, въ надежд «покончить съ тмъ разговоромъ»

Зяблинъ, угадывая его смущеніе, и боясь съ своей стороны продолженія бесды на тему Сашина въ виду находившейся тутъ княжны, тотчасъ же отозвался на этотъ вопросъ:

— Да, очень жаль что тогда болзнь княгини помшала: вы были превосходны въ этой роли… А ваша водевильная дочка, засмялся онъ слегка, — Ольга Елпидифоровна Акулина, замужъ успла выйти съ тхъ поръ?

— Какъ же, какъ же, окрутили! хихикнулъ Банковскій.

— Une personne bien impertinente! фыркнула, услыхавъ непріятное для нея имя барышни, хозяйка.

— Это, то-есть, вы насчетъ ея бойкости? продолжалъ смяться онъ, предовольный тмъ что рчь перешла на этотъ предметъ;- что говорить, юнкеръ въ юпк! Только ужь и умна, бестія!..

Аглая Константиновна изобразила на лиц призрительную гримасу, продолжая все такъ же глядть на него недовольными и подозрительными глазами. Она, обыкновенно ничего не замчавшая и не предвидвшая, озарилась теперь вдругъ какимъ-то неожиданнымъ свтомъ: неосторожно выпущенное Вальковскимъ слово о его пребываніи въ Сашин приводило ее къ убжденію что его пріздъ теперь былъ подсылъ со стороны этой «ужасной madame Pereverzine» и ея племянника, что они задумали, «qu'ils fomentent quelque affreuse intrigue» противъ нея, съ цлью поддержать Лину въ ея непослушаніи матери «de sa m`ere qui l'a mise au monde»… Аглая Константиновна была настроена на подозрніе во вражескомъ умысл всхъ и каждаго противъ задушевныхъ плановъ своихъ и разчетовъ. Не дале какъ наканун получила она изъ Петербурга письмо отъ друга cdjtujo, графини Анисьевой, въ которомъ сообщались «des choses incroyables» насчетъ деверя ея, князя Ларіона. «Mon excellent fr`ere, говорилось въ этомъ письм, n'y comprend rien. Le prince a 'et'e re`eu ici avec une gr^ace, une attention, dirais je, toute particuli`ere, mais il y semble plus qu'indiff'erent et sous: pr'etexte de maladie pr'etend tout haut se voir oblig'e de d'ecliner l'hunneur de si'eger au Conseil»… Quant `a nos projets, говорилось въ заключеніе, il s'y d'eclare tout-`a-fait hostile, ainsi qu'il l'annonce tr`es p'eremptoirement `a mon fr`ere. Je ne Vous en dis pas davantage»… Съ другой стороны «бригантъ», которому она «дала понять» что если онъ согласится перехать за нею въ Петербургъ, «une main amie pourra racheter tous ses векселя», принялъ этотъ великодушный намекъ очень холодно, и отвтилъ что «это не дастъ ему въ Петербург того общественнаго положенія которымъ онъ всегда пользовался въ Москв, и надется пользоваться пока душевныя страданія не сократятъ его дней»… А теперь этотъ «подсылъ» изъ Сашина «de ce monsieur si mal 'elev'e!» О, надо отъ него все вывдать, все!..

— Вы говорите что вы тамъ одни, въ этой деревн? огорошила она вновь «фанатика», возвращаясь этимъ вопросомъ къ предмету бесды отъ котораго онъ думалъ было счастливо «улизнуть».

— Одинъ совершенно! повторилъ онъ, стараясь не глядть на «допрощицу».

— А гд же сами они, les maitres de la maison?

— To-есть, это кто-съ?

— Эта madame Pereverzine и ея племянникъ? фыркнула презрительно Аглая.

— Въ Москву ухали.