«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

Тем не менее законодательный характер «Жеты Жаргы», как уже отмечалось, подчёркивался казахами, отличавшими их от древних обычаев. И возможно, что причиной противодействия казахов новым правовым нормам, вводившимся русскими, стали не только неприятие к чуждому писанному праву и конкретным нормам, но и наличие собственного кодифицированного законодательства, которое русская администрация автоматически отменяла, вводя собственную систему права[661].

Гораздо больше сведений имеется о монгольских кодификациях кон. XVI–XVIII вв.: нам известны крупные законодательные своды — «Белая история» (1570-е гг.), «Уложение Алтан-хана» (ок. 1577–1578 гг.), «Восемнадцать степных законов» (кон. XVI — нач. XVII в.), ойратское уложение «Их Цааз» («Великое уложение», 1640 г.) и «Халха Джирум» («Свод законов Халхи», 1709–1770 гг.), которые многократно исследовались специалистами. Подобно казахским аналогам, эти кодификации содержали нормы как «ханского» права, так и обычно-правовые и религиозные (касавшиеся статуса и защиты буддийского духовенства).

Одним из ранних источников монгольского права постчингисовой эпохи стала «Цаган теуке» («Белая история»), первый вариант которой, по мнению исследователей, появился в кон XIII в.[662] Как и в случае с законами казахских ханов, авторство положений «Белой истории» приписывается определённому правителю — великому хану Хубилаю, внуку Чингис-хана. Доработка памятника, как считают специалисты, была осуществлена Хутуктай Сэцэном-хунтайджи — монгольским политическим деятелем 2-й пол. XVI в. Законодательный характер «Белой истории» подчёркивается в самом её тексте, авторы которого постоянно ссылаются на законы древних царей (видимо, индийских и тибетских монархов — распространителей буддизма), а также на «установления» Чингис-хана и Хубилая. Более того, в более поздней части документа есть сообщение о том, что Хубилай составил «кодекс»[663].

Само содержание памятника, включающее, помимо конкретных правовых предписаний, также и значительную политическую составляющую, свидетельствует о том, что это не фиксация обычных норм, а «создание с нуля» совершенно новой государственной и правовой идеологии. Тем не менее именно «Белая история» являлась, по-видимому, основным источником права монголов XIV–XV вв., поскольку в ней содержатся нормы, регламентирующие государственное устройство, административное деление, регулирующие деятельность чиновников разных рангов и т. д. Влиянием усиливающей свои позиции буддийской церкви явилось включение в текст норм об освобождении духовенства от налогов и повинностей (что являлось, в общем-то, продолжением политики Чингис-хана и его наследников).

Практически в одно время с «Белой историей» появляется «Уложение Алтан-хана», названное так по имени его создателя — тумэтского правителя-Чингизида (прав. в 1548–1582 гг.), обладавшего огромным влиянием в Монголии и ставшего одним из ведущих распространителей буддизма в стране. В отличие от предыдущего правового памятника (равно как и последующих из вышеперечисленных), этот свод законов не содержит норм, касающихся религиозной сферы. Исключение составляют ст. 77–78, в которых упоминаются животные, предназначенные для ритуальных целей. Однако у нас нет оснований полагать, что в данном случае речь идёт о буддийских обрядах: напротив, захоронение коня вместе с его покойным хозяином или принесение животного в жертву является весьма распространённым «языческим» обрядом кочевых народов Евразии с глубокой древности[664]. А между тем «Уложение» было принято уже после того, как Алтан-хан обратился в буддизм и активно занимался его распространением в Монголии — об этом свидетельствует преамбула памятника. Полагаем, что свод Алтан-хана — это официальное («ханское») законодательство, на что указывает ряд статей, в которых характеризуются статус официальных чиновников, государственных гонцов и др., ответственность за причинение им вреда (ст. 50, 102–111)[665].

Следующий в хронологическом порядке памятник монгольского права — так называемые «Восемнадцать степных законов», составленные во 2-й пол. XVI — 1-й пол. XVII в. В отличие от «Белой истории» и даже «Уложения Алтан-хана», законодательный характер этого документа не так очевиден: в нём присутствует достаточно большое количество норм, которое можно было бы отнести к обычному праву, — брачно-семейные отношения, торговля, имущественные отношения, наследование и др. Но при рассмотрении и этих законов в рамках нашей «триады» мы увидим, что и они являлись именно правовыми актами, а не зафиксированным обычным правом.