Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

Библиотеки в худшем случае могут стать рассадниками жучков и пыли, а еще есть такие читатели (сам не знаю, они просветленные или же просто безмозглые), которые не коллекционируют книги: они используют их, чтобы получить пищу для ума, а потом непринужденно от них избавляются. Однако эта манера поведения противоречит всем привычкам библиоманов, а также здравому смыслу или, как говорят англичане, against the grain. Последнее слово особенно примечательно, ведь именно зерно (естественно, здравое) лежит в основе самой древней формы накопительства – сельского хозяйства: из зернохранилищ возникло все наше нынешнее богатство, активы наших банков и золотые запасы Скруджа Макдака. Мы начали складировать две тысячи лет назад, собирая злаки, а сейчас некоторые из нас занимаются тем же самым – приобретают книги, которые никогда не прочитают или не перечитают. И их неизбежно одолевает грусть. Вполне может быть, что Борхес прав и рай – это библиотека, но все же в садах Эдема люди страдают от смертельной скуки, ведь там наверху не услышишь, как кто-то трубит в охотничий рог, а без охоты нет счастья. «Нам нужны не сами вещи, но их поиски», – пишет Паскаль, не заяц, а погоня за зайцем. Моментальный и неограниченный доступ ко всем благам, которых мы так желали, вдруг вызывает у нас отторжение, потому что это неизбежно приводит нас к выводу, что отнюдь не само владение вещами должно было сделать нас счастливыми. А есть такие разновидности жизненно необходимого самообмана, от которых лучше даже не пытаться избавиться: они как огромные каменные глыбы, и если сдвинуть одну такую в приступе просветительного исступления, из-под них вполне может вылезти какая-нибудь ядовитая змея.

За некоторыми книгами я гонялся годами. Например, за монографией Эммануэля Каррера о Вернере Херцоге, режиссере, которого я любил больше всех прочих еще со времен средней школы. Ее опубликовали в 1982 году, тогда Каррер уже больше двадцати лет писал для журналов «Позитиф» и «Телерама». Чувство ликования, которое посетило меня, когда я, горячечный юнец, случайно нашел ее на одном из книжных развалов в Париже, до сих пор невозможно описать. И всякий раз, как я замечаю на горизонте аналогичный экземпляр (то же самое происходит и со всеми прочими книгами, за которыми я гонялся впоследствии), чей-то голос внутри подстегивает меня: ну же, купи еще одну! повтори свой победный жест, как будто ты снова гнался за кабаном несколько километров и наконец подстрелил его! Вы скажете: нельзя два раза съесть одного и того же кабана. Неужели вы думаете, что мной руководит рассудок? Лучше вспомните один из фильмов Херцога – «Стеклянное сердце»: в нем прорицатель борется с невидимым медведем, а потом представляет, как съест его за ужином. В такие секунды в движение приходят самые древние пласты сознания, унаследованные от предков инстинкты, активируются потайные уголки, где индивидуальное развитие особи повторяет историческую эволюцию вида. Я, сам того не заметив, снова стал отважным охотником эпохи палеолита.

Временами же на меня без предупреждения нападает неолитический человек-земледелец и заставляет копить, делать запасы на зиму. И поскольку я, как и все читатели с весьма запущенным неврозом, живу в постоянном страхе потерять свою библиотеку – из-за обрушения, пожара, потопа, набега варваров или гигантских крабов, – то я все время повторяю, что еще один экземпляр какой-нибудь редкой книги мне явно не помешает. Поэтому когда я нашел десяток одинаковых изданий «Гамлета» Жюля Лафорга в переводе Эннио Флайяно (выпущено Ванни Шейвиллером в 1987 году), то сразу решил купить их все. Такой запас должен в теории обезопасить мой урожай от нашествия саранчи, огненного града, а также от остальных восьми казней египетских. Вы возразите: но ведь эти книжные склады уже существуют и называются библиотеками, кроме того, они спасут тебя от куда более вероятного бедствия, от того, что твое жизненное пространство схлопнется, сложится, как карточный домик. Вы опять за свое? Неужели вы думаете, что мной руководит рассудок?