Что такое интеллектуальная история?

В XVIII в. для оправдания демократии требовалось показать, что она совместима с коммерческим обществом. Традиционно она ассоциировалась с гражданскими и международными войнами, с правлением невежд, с господством толпы, с возвышением демагогов и в пределе – с крахом этой формы государства и переходом власти к диктатору, чаще всего облаченному в форму военачальника. Демократические взгляды все же встречались, но их сторонники полагали, что такое государство могло выжить лишь там, где можно было рассчитывать, что политическое сообщество останется добродетельным, патриотичным, отдающим все свои силы сохранению политии и невосприимчивым к искусам роскоши и коммерции, которые неизбежно ведут к порче общественных отношений. Неудивительно, что многие сторонники демократии были жителями небольших европейских государств, в особенности республик, сумевших уцелеть в мире, господство в котором захватывали большие коммерческие монархии. Спиноза, конечно же, жил в стране, представлявшей собой редкий пример новой республики эпохи раннего Нового времени, – речь о Голландской республике, которая возникла на волне патриотических настроений в ходе войны с Испанией, длившейся с 1568 по 1648 г. Республики, подобные небольшим политиям, входившим в состав федеративного голландского государства, а также аналогичным образом организованным швейцарским кантонам или независимым республикам, уцелевшим со времен Ренессанса – таким, как Венеция и Генуя, – вырабатывали различные стратегии выживания. Они включали в себя строительство городских стен, активную дипломатию, стремившуюся обеспечить равновесие сил на местах, союзы с более сильными соседями, связи с крупными государствами, исповедовавшими ту же религию, экономическую специализацию и, в первую очередь, патриотизм, ассоциировавшийся с мужеством (virtus), позволявший жителям браться за оружие и отважно сражаться против захватчиков в моменты кризиса. Проблемой для сторонников подобных стратегий – таких, как Спиноза, – было то, что времена менялись и XVIII в. оказался отмечен возраставшей мощью торговли, принимавшей бóльшие масштабы там, где существовали крупные рынки. Это давало крупным государствам громадные преимущества с точки зрения экономического развития. Доходы от торговли, а также возможность брать кредиты под обещание будущих доходов выливались в военные расходы, порождая разрыв в силе между крупными и мелкими государствами, менявший всю картину международных отношений. С точки зрения многих наблюдателей, малые государства и республики, а равно и связанная с ними идея демократии явно уходили в небытие, вовсе не являясь рассадниками того, что называется модерностью.