Читаем Чудеса мира (Аджа’иб ад-дунйа) полностью

В пределах Хазарана (?) есть водоплавающая птица, /93б/ которую называют...[108], каждая как огромный слон. Люди, которые птицу эту раньше не видели, когда наливают воду, думают, что это - шатер тюрков [-кочевников]. Когда [птицы] видят корову или осла, утаскивают и съедают. Похищают также людей с земли, поднимают их высоко в воздух, затем отпускают. Они падают на землю и разбиваются. Птицы опускаются вниз и съедают. 'Абдаллах Искафи рассказывает: "В одном месте я увидел двадцать [таких] птиц, но меня они не тронули. Я сошел с коня. При мне было оружие. Хотел было там провести ночь, но не посмел остаться дольше и покинул то место!"[109].

“42”

В Чине есть высокая гора. Там есть бассейн для воды. Когда воды в бассейне нет, люди, которые пьют из него воду, приводят коня и ставят в [бассейн], а сами становятся вокруг так, что конь не может выйти из бассейна. Сколько бы лошадь ни находилась в бассейне, будет идти дождь, пока бассейн полностью не наполнится водой. Тогда лошадь выводят из бассейна, убивают и разрывают на части. Куски мяса разбрасывают в горах, пока птицы не прилетят и не съедят. Тогда они скажут: "Всевышний дал нам воду, а мы накормили мясом его тварей. Если же лошадь бросить там, то не будет и капли дождя"[110].

“43”

В Индии есть гора. На ее вершине из камня сделаны два льва. Морды их находятся друг против друга. Из пасти [львов] льется светлая вода. Текут два ручья. Возле каждого из ручьев /94а/ лежит селение. Из-за воды между этими селениями вышла ссора. Пришла группа людей и отбила пасть льва в надежде на то, что воды станет больше. Вода сразу же перестала течь. Тогда отбитую часть пасти льва вернули на прежнее место, [но] вода не пошла, и селение то пришло в запустение. Другого же [льва] ничья рука не коснулась, и вода все так же течет, а селение процветает.

“44”

На вершине горы в Сарандибе видны следы Адама, мир ему, каждый 70 локтей. Вечером появляется туча и поливает дождем следы Адама, мир ему. В других местах дождя не бывает. На горе той залежи яхонта и [растут] огромные деревья[111]. Под сенью каждого дерева может сидеть одновременно тысяча мужей. Там живут люди. Когда они видят других людей, убегают от них.

Там же есть остров, который называют Барта'ил. С острова все время доносятся звуки барабана, тамбурина, цимбал и нея, людей же не видно. Тот, кто пройдет там и остановится [на отдых], услышит те звуки[112].

“45”

Говорят, на острове Салахит есть родник, из него течет вода. В десяти шагах от того места — расщелина. Вода течет в ту расщелину. Вода, которая не попадает в расщелину, превращается в камень (днем — в камень белого цвета, ночью — в черный камень). ¦94б¦ Причину этого никто не знает.

Там же поблизости есть остров, на котором встречаются все цветы, душистые травы и нарциссы, какие только существуют в мире. Климат там умеренный, много деревьев.

Есть там птица, которая указывает путь в море потерявшим ориентир судам. Птица подлетает к судам и поднимает крик, дабы матросы вели судно на ее голос, пока она не выведет их на [правильный] путь. Матросы и купцы гадают на ту птицу[113].

На этом же острове есть место, где ловят рыбу. Как только ее вынут из воды, рыба превращается в камень.

“46”

В шестьсот тринадцатом (1216-17) году, когда я, раб, совершал путешествие в Хиджаз, я достиг берега Египетского моря. У людей, которые там жили, я спросил: "Какие диковины есть [в вашем] море?" Они ответили: "Камни в этом море похожи на раков, больших и малых. Так, будто они [некогда] были [настоящими] раками, а [потом]окаменели. Их называют морскими раками и используют в глазных лекарствах. Очень помогает".

От этих же людей я слышал, что в том море, где добывается жемчуг, морские камни, крупные и мелкие, весом в один дирхем, в десять или в сто дирхемов, — все имеют форму зайца. Называют камень арнаб ал-бахр[114]. Он — точно такой, как спящий заяц. Камень этот — морская раковина. В книгах я встречал объяснение его свойств.

“47”

На острове [в] Туркестане (?) живет племя, представители которого надрезают ¦95а¦ себе носы и продевают [в них] железные кольца. Они утверждают: "Мы красивее всех народов!" [В действительности же] они самые некрасивые из всех людей на свете.

“48”

Вокруг Систана много песков. Там бывают ветры. Их мельницы вращает ветер. Жители из-за страха перед ветром ставят заграждения и устанавливают плотины, дабы ветер не гнал песчаные дюны на города и селения. Несмотря на эти меры предосторожности, ветер уничтожил многие местности и селения. В песках водится черная змея, небольшая, но ядовитая. Человек или животное, которого змея ужалит, сразу же гибнет. В окрестностях [города] Заранджа[115] — то же самое[116].

“49”

Говорят, в море Магриба[117] есть остров. Там бесконечно много амбры. Водятся там лисы, которые питаются амброй. Когда их мясо жарят, от него исходит запах амбры.

На этом острове есть большая река. По ней ходят суда. В реке той не может жить ничто живое. Вода же в ней светлая. Это удивительно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Смятение праведных
Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах.

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги