Чудесный клад

Церен (берет лук, идет, позванивая монетами). А он, кажется, действительно сошел с ума. (Уходит.)

Жена (с возмущением). Отдать пять серебряных монет и лук! За что?

Галсан. Помоги мне переодеться.

Жена. Горе мне! И ты наденешь эту рвань? Он же весь состоит из дыр.

Галсан (переодеваясь). Вот и хорошо. Я оденусь бедняком и приду к Баиру. Надо узнать, откуда у него такое богатство. Поняла?

Жена. Поняла.

Галсан (надевая фальшивую бороду). Мы еще посмотрим, кто будет главным в улусе — Баир или я!.. (Уходит.)

Занавес

КАРТИНА ПЯТАЯ

Бедная юрта дяди Баира — старого Доржи. Возле юрты на камне сидит Баир и натягивает тетиву на лук. К юрте подходит Янжима. Увидев Баира, она прячется за дерево.

Баир (поет).

Скоро наступит осень,
Пойдет Баир на охоту.
За рыжей пойдет лисицей,
За белым пойдет горностаем.

Янжима. Баир! (Прячется за дерево.)

Баир. Кто там? (Оглянулся.) Нет никого. (Принимается за работу.)

Янжима (перебежав за камень). Баир!

Баир. Кто меня зовет? (Встал.) Что со мной? Мне теперь и днем и ночью слышится ее голос.

Янжима (подходит сзади и трогает его за плечо). Баир!

Баир. Янжима! А я думал, что это степное эхо обманывает меня. Садись.

Янжима. Была у сосны. Там пляшут, а тебя нет. Что делаешь, Баир?

Баир. Натягиваю тетиву. (Делает вид, что стреляет.) Скоро пойду на охоту. Принесу тебе черно-серебристую лисицу и горностая.

Янжима. Что ты, что ты, Баир! Не надо. (Помолчав.) Черно-серебристая лисица… Я бы подбила ею свой новый халат…

Баир. А хвостом украсила бы шапку из горностая и…

Янжима (перебивая). Тебя ждут у старой сосны. Ты придешь?

Баир. Приду.

В юрте слышится кашель.

Янжима. Это твой дядя. Приходи к старой сосне.

Янжима убегает. Из юрты выходит дядя Баира — Доржи, в руках у него нож.

Доржи (показывая нож). Взгляни, какой красивый узор я сделал. Такого ножа, наверное, нет даже у самого Галсана. (Садится и работает.) А ты все еще натягиваешь тетиву. Зачем тебе лук?

Баир. Как зачем? Буду на охоту ходить, зверя бить.

Доржи. Ты говоришь пустые слова. Вместо того чтобы натягивать тетиву, ты бы лучше сел у чудесного горшка и таскал бы из него монеты.

Баир. Зачем? Теперь в улусе у каждого бедняка есть все, что ему надо.

Доржи. А у тебя?

Баир. У меня есть тугой лук, меткие стрелы и новая лимба. И мне больше ничего не надо.

Доржи (показывая нож). Хэ, недаром люди говорят, что у твоего дяди золотые руки. (Продолжает работать.) А ты не прав, Баир; кто знает, что может стать с горшком, вдруг он потеряет свою силу?

Баир. Ну и пусть.

Доржи. Что, что ты говоришь?

Баир. Мне надоел этот горшок.

Доржи (продолжая работать). Надоел! Горшок может дать тебе много золота и скота, и ты будешь богат и знатен.

Баир. У меня сильные руки, быстрые ноги, зоркие глаза и много дум. А этот горшок связывает меня, как паутина. Я увезу его и сброшу с вершины горы Сардык в Зеленое море.

Доржи. Он сошел с ума! Владея горшком, ты можешь сделать так, что в улусах всегда будет то, что надо: и скот, и чай, и одежда.

Баир. А зачем? Ведь тогда люди разучатся работать. Они не будут пасти стада, не будут ходить на охоту, женщины разучатся прясть, а вслед за бездельем придут скука, вражда и ссоры.

Доржи. Ты опять говоришь мудрые слова. (Разглядывает нож.) Как он хорош! Возьми его себе.

Баир (взяв нож). Спасибо, дядя!

Доржи. Иди к горшку и таскай золото. А я буду делать второй такой же нож, для Янжимы.

Баир. Не надо.

Доржи. Почему?

Баир. Зачем зря трудиться? Сейчас я брошу этот нож в горшок, и у нас будет два ножа. (Идет к горшку.)

Доржи. Не смей!

Баир. Зачем тебе гнуть спину? Горшок даст нам пять, десять, двадцать ножей, и ты можешь любой из них подарить Янжиме. (Хочет бросить нож в горшок.)

Доржи. Не надо, не надо, Баир. (Берет нож.) Когда я работал над ним, у меня пело сердце и радовались глаза, и я говорил себе: «Хэ, старый Доржи умеет делать красивые вещи!» А ты хочешь лишить меня этой радости.

Баир. Ха-ха-ха!

Доржи. Что ты смеешься?