Чужие горы

В один из кабинетов начал собираться медперсонал — туда прошел еще один врач, и две женщины, одна из которых закатила в кабинет каталку с медицинскими инструментами.

— Эдит, только быстро, — Джин ухватил доктора за рукав: — Если кому-то, в целях сохранения жизни нужна операция, то эту операцию тебе придется делать прямо сейчас. Мне эти люди нужны живыми. Мы тебе заплатили, считаю, не плохо. Еще столько же получишь, если у нас все получится.

— Хорошо, мой друг Джин. Но на все воля божья. Я их осмотрю, возможно, кого-то мы и прооперируем, но за исход я не ручаюсь. Только бог может знать, кому жить, а кому умереть.

— Ну ладно, ладно. Ты давай… осматривай.

— Кого первого?

— Давай вот этого, который на носилках, — кивнул Джин в сторону Уитмора.

— Хорошо.

Офицера, находящегося в бессознательном состоянии, вкатили в операционную.

— Ты иди, — Рамус посмотрел на одного из своих пограничников. — Посмотри, чтоб там никто не сбежал.

Боец проследовал в операционную вслед за каталкой с Уитмором.

— И еще, — сказал Джин. — Постарайтесь не разрезать им одежду. Они мне нужны в своей полевой форме.

— Постараемся, — отозвался Эдит из операционной.

Медперсонал раздел раненого лейтенанта. По характеру мелких осколочных ранений определили большую кровопотерю — как минимум около полутора литров. Американская военно-полевая хирургия предполагает, что острая кровопотеря в объеме 480 миллилитров может вызвать смерть пострадавшего, но Эдит не был знаком с выводами штатовской медицины. Он начал выполнять свою врачебную работу — нужно было вывести раненого из состояния геморрагического шока, восстановить объем крови, провести первичную хирургическую обработку ранений и по возможности извлечь все осколки. Операция далеко не на десять минут, и не на полчаса, поэтому Эдит крикнул через дверь:

— Джин, заводи еще одного, пока я с этим вожусь, попутно осмотрим следующего.

— Ты, — Джин ткнул Бёрнса пальцем в грудь. — И не вздумай шалить. Охрана стреляет на поражение.

Бёрнс встал и молча вошел в операционную. Одна из женщин усадила его на стул, и помогла снять куртку, насколько это позволили сделать связанные руки.

— Что у вас болит? — спросила она по-английски, интуитивно поняв, представители какой страны находятся сейчас под охраной Рамуса и Джина.

— Минно-взрывная рана в правом боку, не болит, но это самое опасное, из того, что я получил за последнее время, — хмуро отозвался огромный негр.

— Покажите… — женщина рассмотрела крохотную точку входного отверстия. — Потерпите, будет больно.

— Делайте, что посчитаете нужным, — кивнул сержант и тут же сжал от боли зубы.

Через минуту на поднос упал стальной шарик от противопехотной осколочно-направленной мины, которая выкосила группу лейтенанта Рика и задела сержанта Бёрнса. На поле боя он осознал свое ранение, но длительное время виду не подавал, считая его легким — да и кровь практически не лилась. Только после того, как его избили пограничники, он понял — ранение достаточно серьезное.

В это же время посыпались в поднос осколки гранат, вынутые из тела лейтенанта Уитмора. Врачам удалось вынуть семь осколков из рук, ног и головы лейтенанта, но еще три осколка находились глубоко в грудной клетке и животе, и без рентгена обнаружить их не представлялось возможным.

Об этом Эдит сообщил Джину.

— Я не могу оставить его здесь, но могу предоставить тебе возможность наблюдать его в другом месте. Где — не скажу, потому что пока сам не знаю. Мне нужно спрятать этих людей так, чтобы никто не смог их найти.

— Это серьезные ранения, которые могут привести к гибели.

— Он от этих ранений до сих пор не умер, наверное, выживет и дальше.

— Может начаться заражение, которое его и убьет.

— Обколите его антибиотиками, дайте мне нужных лекарств, я буду сам его колоть с необходимой периодичностью. А вам позволю видеть его. Иногда.

— Ну, хоть так, — согласился Эдит.

Бёрнсу почистили рану и наложили повязку — заклеив ее лейкопластырем.

Следующим ввели Удета. Полковник выглядел совсем не важно. Когда он снял куртку и футболку, у него померкло в глазах, и он упал, потеряв сознание. Дальше его осматривали прямо на полу. Из его тела было извлечено двенадцать мелких осколков и один большой, застрявший между ребер в спине ровно в проекции сердца. Крупный осколок минометной мины пробил кевларовый разгрузочный жилет, и, потеряв большую часть энергии, застыл между ребер, не в силах дойти считанные сантиметры до сердца.

Удету так же как и лейтенанту ввели несколько литров кровезаменителя, восполняя объем потерянной крови, обкололи противошоковыми препаратами и обработали раны. Сержанту Бейкеру и рядовому первого класса Маккински вынули по одному мелкому осколку и перевязали.

К моменту завершения всех этих операций, Том Уитмор пришел в себя, и, увидев неподалеку сержанта Бёрнса, улыбнулся:

— Мы победили?

— Если бы, — хмыкнул Бёрнс. — Мы в плену у гвинейцев, сэр. Большая часть наших соратников погибла.

— Как же так? — лейтенант еле шевелил разбитыми губами.

— Иногда это случается, сэр.

— А полковник?

— Ранен. Он с нами.

— Сколько нас?