Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Айша спрыгнула в воду, когда увидела, как он упал. До этого она сидела у борта, с головой накрывшись рогожей и наблюдая за разгоревшимся на берегу боем. Она следила не столько за битвой, сколько за Бьерном. Он был опытным воином, он научился сражаться рань-ше, чем говорить, его воспитывали как воина, и он по-бывал во многих битвах. Обычно Айша наслаждалась, глядя, как ловко играет в его руках острый клевец, и как он сам, став похожим на сильного хищного зверя, отыскивает себе новую жертву, а его заплетенные в ко-сицы волосы змеями извиваются по плечам. Но на сеи раз беда поджидала Бьерна не во вражеском мече или копье, она исходила от высокого светловолосого варга, который стоял на холме, поодаль от берега. За стеной дождя Айша видела его темную фигуру, застывшую, словно изваяние, и его невероятно светлые волосы, казавшиеся голубыми при вспышках молнии. Когда в его руке что-то блеснуло, Айша сбросила рогожу и подбежала к борту.

— Не-е-ет! — просительно вытянув руки, закричала

она.

Она опоздала — священный кинжал-кровопийца уже покинул своего хозяина. Сверкнул чешуей, оси-ным жалом вонзился в шею ярла, прямо под ухом. Бьерн схватился за шею, нащупал рукоять чужо-го оружия. Друид вскинул руки к небу и запел,— Айша слышала, как он поет, уговаривая своего друж-ка-убийцу забрать силу и веру ярла. Бьерн стал осе-дать на землю, все еще сжимая в одной руке клевец, а другой держась за шею. Выдернуть оружие из раны у него не хватало сил. В груди у Айши что-то обо-рвалось. Битва, гроза, шум дождя и рев ветра — все куда-то исчезло, стало совсем тихо. Остался лишь упавший на землю Бьерн, друид на берегу и отчетли-вое понимание, что его песня должна прерваться, по-ка кинжал не выпил из ярла всю душу. Айша не пом-нила, как спрыгнула в воду и как доплыла до берега. Ей удалось выбраться на сушу, миновав плавающие на мелководье тела убитых, и добежать до Бьерна, уворачиваясь от ударов еще живых воинов.

Она опоздала и здесь, — Бьерн лежал на спине, глядя в изрыгающее воду небо и стискивая в холод-ных пальцах любимый клевец. Обтянутая змеиной ко-жей рукоять друидского кинжала торчала из его шеи, сыто блестела влажным боком.

Упав подле ярла, Айша обхватила ладонями его щеки, ощутила под пальцами холод смерти.

— Бьерн, — прошептала она. Поднялась на коле-ни, вглядываясь в пустоту любимых глаз, позвала уже не шепотом, а стоном, идущим из колдовского нутра:

— Бьерн!

Его губы не шевельнулись, веки не дрогнули.

То, что пронзило Айшу, не было болью, — она да-же не знала, как назвать подобное чувство. Все ее существо смялось, скомкалось, превращаясь в злое отчаяние. Сила, уже давно покинувшая ее, хлынула внутрь, забурлила презрением к смерти. На глаза вновь попалась рукоять друидского ножа.

— Род мой пребудет во мне! — Айша схватилась за рукоять, потянула на себя. Кинжал сопротивлялся, не желая отпускать добычу.

Сила земли моей, вера предков моих, душа ма-тери, которой не знала... — Губы сами произносили нужные слова. Подчиняясь им, кинжал неохотно ше-вельнулся в ране. Айша рванула его к себе, кинжал чавкнул, оставляя жертву, кровь теплой струей плес-нула болотнице на руки. На миг Айша вновь ощути-ла прикосновение Бьерна, в памяти промелькнули но-чи, проведенные с ним, жар его тела, уверенность его рук, ласка слов...

Шатаясь, болотница поднялась на ноги. Кинжал в ее руке дрожал — Айша чувствовала, как в окровав-ленном лезвии, словно в темнице, бьется душа ее ярла. Она знала лишь один способ выпустить ее на свободу, поэтому пошла к друиду. Она шла сквозь битву, словно незримый пастень, и нежити кружили возле нее, обо-роняя невидимыми телами. Несколько раз на нее пыта-лись напасть — болотница не видела кто и как, лишь ощущала неожиданные толчки чужой злобы, накаты-вающие с порывами ветра. Она не поворачивалась к врагам и не отводила глаз от друида. Враги исчезали, таяли за ее спиной, не принося ей никакого вреда, но Айша не оглядывалась посмотреть, кто отвел беду. Она должна была видеть только друида, потому что от ее не-нависти он терял силу. Страх вползал в него медленно, вгрызаясь все глубже с каждым шагом Айши, и ей бы-ли приятны растерянность, постепенно наползающая на его холеное лицо, и сомнения, все чаще мелькающее в его глазах. Когда до друида оставалось не более пяти шагов, он вытащил меч.

— Кто ты? — По его щекам стекали струи дождя, ресницы слиплись, волосы на лбу сбились неряшли-выми мокрыми клочьями.

Айша шагнула к нему и подняла кинжал. Дождь смыл с лезвия кровь Бьерна, и железный убийца был готов принять новую жертву.

— Кто ты? — уже испуганно повторил друид. Меч в его узкой руке казался ненужным. Варг наверняка умел владеть оружием, но его сила была в ином.

— Жизнь за жизнь, — сказала Айша и метнула кинжал, почти не целясь, — этот убийца сам умел отыскивать добычу. Друид попытался уклониться, но лезвие вцепилось в его бок, меж рубахой и поясом, задрожало от нетерпения.

— Пей! — приказала ему Айша.