Дар милосердия

— Все происходило прямо у меня на глазах, — рассказывал Спекулянт. — Но я уже говорил, что не мог даже пальцем пошевелить, чтобы пресечь это безобразие. Останавливал его взгляд. Да, он смотрел так, словно жалел меня…

— С чего ради ему вздумалось жалеть вас, Отче?

— Не знаю, — признался Спекулянт.

— В любом случае, пусть прибережет жалость для себя, — многозначительно откликнулся Эксклюзив-Харриган. — В скором времени она ему понадобится. — Он повернулся к камере. — Да, друзья мои, весьма понадобится. Пока что служители правопорядка держат бунтаря за решеткой, но господин окружной прокурор уведомил меня, что негодяя сошлют на тюремном корабле не позднее Утильной пятницы.

Бретт выключил тривизор и вернулся на кухню, гадая, как отреагирует на все это Линда.

Линда ни словом не обмолвилась о случившемся, но весь вечер оставалась бледной и подавленной. Она просила его ехать быстрее. Стрелка спидометра зашкаливала, но девушка требовала большего.

Бретт мысленно негодовал. Он планировал объяснится уже сегодня, но как делать предложение на скорости двести километров в час и при таком адском движении? Ладно, довезет ее до дома и тогда…

Но, очутившись у подъезда, Линда пулей выскочила из машины, не успел Бретт открыть рот. Потом, точно опомнившись, наклонилась и нежно поцеловала его через открытое окно.

— Прости, сегодня я не в форме, но завтра, честное слово, исправлюсь.

— Обещаешь? — спросил Бретт.

— Обещаю! — Она скрылась в дверях, а он тупо смотрел ей вслед.

Заморосил дождь. Бретт завел мотор и под стук капель помчался домой, лихорадочно оценивая свои шансы заполучить «Синюю птицу».

До назначенного срока оставались сутки.

Объяснение состоялось следующим вечером. Бретт решил не ждать подходящего момента, обстановки и прочего. Время поджимало, но главное — внутри него росло невыразимое отчаяние, которое он не мог и боялся понять.

— Линда, выходи за меня замуж! — выпалил Бретт, едва девушка отворила на его стук.

Она застыла на пороге, очаровательная в своем белом платье. Сквозь незапертую против обыкновения дверь виднелись голые обшарпанные стены комнатушки.

— Марк, ты всерьез?

— Серьезней не бывает.

Вышло глухо, но главное — убедительно.

Видимо, Линда тоже прониклась, поэтому лишь спросила:

— Когда?

— Прямо сейчас, — откликнулся Бретт, испытывая щемящую боль в груди, которая мешала схватить девушку в объятия и страстно поцеловать, несмотря на все возражения. Страсть к «Синей птице» ошеломляла своим напором; ни одна машина прежде не пробуждала столько желания.

— Ты забыл кое-что, — проговорила Линда. — Когда делают предложение, признаются в любви.

Лучистые глаза впились ему в лицо, словно вынуждая признаться. В коридоре слышались отголоски бурной ссоры, истошно вопил младенец. Но даже в столь неромантической обстановке фраза далась Бретту на удивление легко:

— Я тебя люблю.

Линда отвела взгляд:

— Погоди, только соберу вещи.

Бретт молча обозрел скудные пожитки: ворох одежды, пригоршня безделушек, и с полдюжины книг, в основном за авторством некоего Фрейда, — и помог перетащить все в машину.

К десяти часам вечера они стали мужем и женой. Благо, отдел бракосочетаний работал круглосуточно, как, собственно, и отдел расторжения браков, расположенный аккурат через дорогу.

— Как насчет шампанского? — улыбнулся Бретт. — Такой повод!..

— Но, милый, это безбожно дорого, — запротестовала Линда.

— С пары бокалов не разоримся. У меня в полночь смена, все равно больше не успеем.

Они отправились в роскошный бар на деловом проспекте, неподалеку от Сенекского собора. За стойкой прихлебывал «чаровницу» Чех. Бретт на ходу помахал приятелю рукой, тот выпучил глаза, но махнул в ответ. Встретившись взглядом с Чехом, Линда вздрогнула и потупилась. Брегг поначалу смущался, будучи на людях с девушкой-«белым воротничком», но потом вспомнил, что эта девушка отныне его супруга и смущение сменилось гордостью. Впрочем, се быстро вытеснило недоумение — с какой стати ему гордиться Линдой?

Над стойкой мерцал неизбежный тривизор, расположенный так, чтобы каждый посетитель мог видеть или слышать происходящее на экране. Бретт совсем не горел желанием смотреть ящик, но, заметив сосредоточенный взгляд Линды, покосился в ту сторону.

Передавали новости. Инженера-конструктора признали виновным в авто-кощунстве, приговорив к каторжным работам в шахтах Корпорации. Вместе с ним к каторге приговорили двоих угонщиков, приговор подлежал немедленному исполнению.

Из студии репортаж переместился на космодром. Эксклюзив-Харриган стоял у подножия подъемника Иакова. На самой платформе выстроились трое арестантов. В том что посредине Бретт узнал Инженера-конструктора.

— Нельзя безнаказанно грешить против общества, — поучал с экрана Харриган. — Трое преступников, которых вы сейчас видите, предали великое Вождение и теперь ответят перед Шофером.