Дар Земле

Жажда («Из жажды музыки пишу стихи мои…»)

Из жажды музыки пишу стихи мои,
Из страсти к музыке напевы их слагаю
Так звучно, что мечте нет ни конца, ни краю,
И девушка мой стих читает в забытьи.

Я в сердце к ней войду, верней, чем яд змеи.

Хотела б убежать. Но вот я нагоняю.
Моя? Скажи мне. Да? Моя? Я это знаю.
Тебе огонь души. Тебе стихов ручьи.

Из жажды музыки рождается любленье,

Влюблённая любовь, томление и боль.
Звучи, созвучие! Ещё, не обездоль!

Я к Вечности приник. В созвучьи исцеленье.

В непрерываемом душе́ побыть дозволь.
Дай бесконечности! Дай краткому продленья!

Ночной дождь

Я слушал дождь. Он перепевом звучным
Стучал во тьме о крышу и балкон,
И был всю ночь он духом неотлучным
С моей душой, не уходившей в сон.

Я вспоминал. Младенческие годы.

Деревня, где родился я и рос.
Мой старый сад. Речонки малой во́ды.
В огнях цветов береговой откос.

Я вспоминал. То первое свиданье.

Берёзовая роща. Ночь. Июнь.
Она пришла. Но страсть была страданье.
И страсть ушла, как отлетевший лунь.

Я вспоминал. Мой праздник сердца новый.

Ещё, ещё, улыбки губ и глаз.
С светловолосой, с нежной, с чернобровой,
Волна любви и звёздный пересказ.

Я вспоминал невозвратимость счастья,

К которому дороги больше нет.
А дождь стучал, и в музыке ненастья
Слагал на крыше мерный менуэт.

В тишине

В тишине деревьев шелестящих,
Перепевных, стройных, нешумящих,
Лист к листу, листами говорящих,
  Ловит мысль иные времена.
Океанский папоротник, лесом,
Шелестит, завесы льнут к завесам,
  Пенится широкая волна.
Где я был за гранями столетий?
Между пальм и волн мы были дети,
Крыс речных мы уловляли в сети,
  От зари играли до зари.
И несли нас длинные каноа
В тишину лагунную Самоа,
  И к вулканам рдяным Маори.

Дуга

Луна затерялась за гранью зубчатой, окутанных дымкою, гор,
Но жёлтой дугою она задержалась на зеркале спящих озёр.
Их семь, Маорийских озёр, многоразных по цвету и тайне воды,
В себе отразивших дугу золотую, и в ней средоточье звезды.

Вот озеро просто. Вот озеро серы. Вот озеро с льдяной водой.

И с влагою млечной. И с влагой горячей. И с влагой смолисто-густой.
Но там полноцветней, пышнее, и краше дуга золотая Луны,
Где влага влюбленья, и влага внушенья, что лучшее в жизни суть сны.

Любимая