Дарвиновская революция

А теперь перейдем к гипотезе пангенезиса. В «Происхождении видов» мы этой гипотезы не находим, да ее там и не могло быть; Дарвин разработал ее в 1860-е годы как причинную гипотезу, или теорию наследования, дабы обосновать и связать воедино различные убеждения, касающиеся новых вариаций и методов их передачи потомству[42]. Эта теория, названная я термином «пангенезис», была обязана своим происхождением сходной теории Герберта Спенсера, хотя в ней присутствовала изрядная доля идей Ричарда Оуэна, относящихся к причинам, лежащим в основе партеногенеза (Гибсон, 1969). Она включала идею о том, что вырабатываемые различными клетками тела крошечные частицы наследственности – «геммулы», – двигаясь с током крови, переносятся в половые органы, где они соединяются с половыми клетками. С помощью этой теории Дарвин надеялся объяснить многие факты наследственности. Во-первых, обычные индивидуальные различия всегда случайны и никак не связаны с насущными потребностями организма. Они скорее обуславливают тот факт, что под действием внешних условий, влияющих на репродуктивные органы организма и на сами геммулы, последние изменяются. Во-вторых, теория позволяет понять, как наследуются приобретенные признаки. Когда нечто, например сила в руках кузнеца, меняется, это приводит к выработке соответствующих геммул, и таким образом приобретенные признаки передаются следующему поколению. В-третьих, смешивание признаков вроде цвета кожи происходит из-за того, что у отпрыска присутствует набор геммул, отличный от родительских, и эти геммулы, перемешиваясь, порождают смешанные признаки. В-четвертых, Дарвин надеялся, что с помощью своей теории сможет объяснить такое явление, как атавизм, когда сходные признаки проявляются у деда/бабки и внука/внучки, но отсутствуют у промежуточного поколения, – то, что он называл «преобладанием» (prepotency), а мы называем «доминированием» (dominance), когда признаки, унаследованные от одного родителя, перекрывают признаки, унаследованные от другого родителя. Геммулы не смешиваются и не сходят постепенно на нет с каждым последующим поколением, а как бы дремлют и затем проявляются вновь в неискаженном виде. Дарвин считал, что геммулы от разных родителей обычно перемешиваются, но не сливаются, поэтому без серьезных знаний в этой области и без серьезного изучения этой проблемы опасно говорить о том, что он был безраздельно предан смешанному наследованию. На феноменальном уровне, полагал он, смешивание встречается более часто и потому является общим уделом, и именно в этом смысле он и пользовался этим понятием. Но на причинно-следственном уровне Дарвин в наиболее значимых аспектах придерживался иных убеждений, ратуя за несмешанное, или корпускулярное, наследование. По его мнению, геммулы смешиваются только в гибридах, хотя, конечно же, он полагал, что в каждом поколении мы получаем смешанные наборы от каждого родителя, что в целом является разновидностью общего причинного смешивания.

Я не уверен, что сам Дарвин был в восторге от своей теории пангенезиса. Во всяком случае, он никогда не придавал ей того значения или той определенности, какие придавал естественному отбору, а потому и не включил ее в «Происхождение видов». При отсутствии альтернативы ему нужна была хоть какая-то теория, и это был тот главный мотив, который им двигал. Многие его сторонники, как и критики, отнеслись с ней довольно прохладно, и это, видимо, самое большее, на что он мог рассчитывать. Самыми ярыми сторонниками Дарвина в Британии были Гексли и Гукер, а в Америке – ботаник Эйса Грей, причем все они когда-то публично опровергали эволюционизм. И наоборот, человек, оказавшийся самым едким и саркастическим критиком Дарвина, был когда-то его убежденным сторонником. Этим человеком был протеже Гексли, анатом Сент-Джордж Джексон Майварт (1827–1900), католик по убеждению, который в 1870 году опубликовал работу под названием «Зарождение видов», ставшую самой основательной и всесторонне взвешенной атакой на взгляды Дарвина (Грубер, 1960). Не обошел он в ней вниманием и пангенезис, а также, наравне с другими возражениями, выдвинул критический довод, который долгое время оставался излюбленным у противников дарвиновского взгляда, что, мол, воздействия внешних условий на тело могут передаваться будущим поколениям через половые клетки. Если такое возможно, спрашивал Майварт, то почему же евреи, уже многие поколения делающие обрезание своим сыновьям, до сих пор продолжают поступать точно так же? Подобные явления ясно свидетельствуют о том, что с пангенезисом явно что-то не так[43].