Дарвиновская революция

В Зоологическом и Геологическом обществах влияние дарвинистов было не столь значительным, по крайней мере в самом начале 1860-х годов. Тем не менее, и там они издавали множество работ проэволюционного направления – и даже работы в поддержку естественного отбора. Что касается Геологического общества, то оно отметилось тем, что там в начале и в конце десятилетия с президентскими обращениями выступил Гексли, и обе его речи носили явно продарвинистский характер (по крайней мере, продарвинистский в понимании Гексли), а в середине десятилетия такую же точно речь произнес Рамзай (Буркхардт, 1974). В Линнеевском обществе дарвинисты не имели крепкого ядра, но, по крайней мере, список их сторонников был внушительным. «Протоколы» общества, по традиции, не были обременены теорией, хотя там публиковались работы Дарвина о формах и половозрелости растений, зато они носили явно эволюционный характер. С другой стороны, президент общества Джордж Бентам (он одно время работал с Гукером в Кью), продержавшийся на этом посту все 1860-е годы, вручал его членам ежегодный отчет о дебатах по вопросу эволюции – отчет с оттенком явной доброжелательности к Дарвину. А уж «Протоколы», самый престижный печатный орган общества (тем более что там публиковались изыскания в области ботаники и зоологии), вообще рассматривались дарвинистами как собственный домен. По крайней мере, там печатались работы Гукера, Уоллеса и Бейтса, выражавшие крайне благожелательное отношение и к эволюции, и к естественному отбору (Траймен, 1868). С научной точки зрения это были лучшие из всех продарвинистских сочинений, ибо они были не просто средствами пропаганды, содержавшими одностороннее предвзятое мнение, но и образчиками практичности, использовавшими естественный отбор для решения различных проблем[61].

Лондонское королевское общество в 1860-е годы сильно отличалось от того, каким оно было в 1830-е. За это время там были проведены крупные реформы, и к желающим вступить в него предъявлялись жесткие требования научного мастерства. В 1870-е годы оно полностью перешло в руки дарвинистов: Гукер стал президентом, а Гексли – секретарем (а затем и президентом). Но в 1860-е годы дарвинисты были еще не так сильны, поэтому тогдашний его президент, генерал Эдвард Сэбин, выступил против идей Дарвина. Но провидение идет своими путями, подчас тонкими, а подчас и не такими тонкими, и вскоре дарвинистам представилась возможность отплатить ему той же монетой. Друзья Дарвина, в частности Гексли, позаботились о том, чтобы в 1864 году ему была вручена высшая награда общества – медаль Копли. И когда Сэбин попытался было сделать акцент на то, что награда мистеру Дарвину вручается вовсе не за «Происхождение видов», они заставили его изменить весь строй приветственной речи. В 1868 году награду общества – Королевскую медаль – получил уже Уоллес, и выдержки из его работы о естественном отборе были включены в сопроводительный список заслуг и достижений, прилагавшийся к награде.

Хотя, по традиции, для публикации в изданиях общества отбирались работы, относительно свободные от теоретических выкладок, но и здесь – особенно в «Протоколах» – дарвинисты потрудились на славу, оставив заметный след. Когда в 1862 году Уильям Генри Флауэр представил на рассмотрение редакционному совету работу, поддерживавшую взгляды Гексли на человека в противовес позиции Оуэна, то главный редактор – а им на тот момент оказался сам Гексли – пришел в восторг и заявил, что и по манере исполнения, и по сути «эта научная статья представляется мне абсолютно заслуживающей места в “Философских протоколах”» (RR.4.97 [ред. отчеты Королевского общества]; странно, но Гексли неверно определил автора). Это же относилось и к работе, представленной Уильямом Китченом Паркером (1866), где приводилось описание черепа страуса. Автор, заявив о том, что у него нет ни малейшего намерения заниматься теорией, в конце осторожно замечает, что череп страуса ни в коем случае не может быть частью позвоночника. Рецензируя эту работу, Гексли написал: «Я не колеблясь настоятельно рекомендую к публикации основную часть этой статьи» (RR.5.173, RR.4.97). Поскольку Флауэру, как и другим членам совета, статья тоже пришлась по вкусу, она вскоре появилась в «Протоколах».