Дарвиновская революция

К 1875 году ресурсы, имевшиеся в распоряжении британцев, были практически исчерпаны. На тех ресурсах, на которых они ушли так далеко, они более не могли двигаться дальше, ибо во многих отношениях эти ресурсы препятствовали их дальнейшему росту. В научной сфере им нужны были две вещи. (В скобках замечу, что ими могли снабдить только биологи. Кроме того, им необходимо было пересмотреть возраст Земли.) Во-первых, им были необходимы новые идеи, методы и техники, которые бы позволили решить проблему наследственности, а также открытие новых признаков и так далее. Но британцам эта задача оказалась не под силу, ибо они не были к ней подготовлены. Им, например, не хватало умения и опыта в применении одного из самых высокотехничных методов решения проблем наследственности – микроскопии. Поэтому неудивительно, что пальма первенства в этом вопросе досталась другим ученым, которые и решили эти проблемы. Во-вторых, им требовалось всестороннее и долговременное изучение предложенного Дарвином механизма эволюционных изменений – естественного отбора. К этому британцы были подготовлены гораздо лучше, и начало движению в этом направлении положили работы Гукера, Бейтса и Уоллеса. Но доказать в полной мере силу и повсеместность естественного отбора за день или два невозможно, и даже за год или два года тоже невозможно. Британские ученые сумели лишь составить программу исследований (за что им хвала) и даже приступили к ее осуществлению, но для того, чтобы получить дивиденды, требуются время и усилия, а что это за дивиденды и что они собой представляют – это было осознано в полной мере только в последние годы.

Итак, мы видим, что научное сообщество обозначило наиболее важную для себя проблему, поставило ее перед собой и взялось за ее решение. Но к 1875 году британские ученые сделали все, что было в их силах, и эту проблему стали перенимать у них другие ученые – из разных мест и в разные времена[69]. Но это уже другая история, и рассказывать ее надо отдельно.

Общий обзор и анализ

Итак, наше повествование о жизни и состоянии науки в период с 1830 по 1875 год завершилось[70]. Здесь мы лишь повторим основные его моменты. Хотя в 1830 году в Британии существовало множество мнений по вопросу о происхождении органики, но эволюционистов как таковых тогда еще не было. Одним был больше по душе пока что неизвестный, но опиравшийся на непреложные законы мироздания творящий механизм, другие же отдавали предпочтение чудесам. В 1844 году, когда Чемберс опубликовал свой труд «Следы естественной истории», почти ни один их ученых, входивших в профессиональное научное сообщество того времени, не принял его центрального послания; но уже в 1859 году, когда Дарвин выпустил в свет «Происхождение видов», многие ученые, занимавшиеся проблемой происхождения организмов, быстро встали на путь эволюционизма. Правда, успех Дарвина нельзя назвать полным, ибо многие долгое время отвергали предложенный им механизм эволюционных изменений – естественный отбор. И все «стренги», вокруг которых строится наше повествование, проливают свет на ход этих событий.

Во-первых, теперь все научные вопросы стало возможным рассматривать только с чисто научной точки зрения. Многие факты, не только необъяснимые, а прямо-таки не соответствующие неэволюционной точке зрения, для эволюциониста встали на свое место. И за полвека знание об этих фактах существенно выросло. Первым, кто придал этим проблемам систематический порядок, был Лайель, хотя он, возможно, сделал это вопреки самому себе, желая лишь должным образом обозначить трудности, стоявшие перед неэволюционистом. Вероятно, самой драматичной изсписка новых знаний была судьба вопроса географического распространения зябликов и черепах на Галапагосских островах, впервые вынесенного на обсуждение самим Дарвином. Для неэволюционистов это обернулось большими проблемами. Можно было бы, конечно, предположить, что Сам Господь Бог разместил различные виды зябликов на разных островах, но в лучшем случае это казалось бессмыслицей, если только не полным отрицанием присущего Богу здравого смысла. И Лайель, подразумевавший законы, а не эволюцию, был не в лучшем положении. Если даже предположить, что зяблики откуда-то прилетели, то как и почему они расселились на островах именно так, а не иначе? А если зяблики родились непосредственно на самих островах, то как это могло случиться, если не с помощью процесса, подозрительно напоминающего эволюционный?