Дело о деньгах. Из тайных записок Авдотьи Панаевой

– Что до твоего меньшого брата, о судьбе коего ты хотел со мною посоветоваться, то не стоит столь пристально о нем думать. У тебя сейчас своя дорога, и вот тебе, милый Виссарион, мое пожелание: постарайся не делать на ней опрометчивых шагов.

* * *

В ту холерную осень 1830 – го года Висяша писал свою трагедию «Дмитрий Калинин». После поражался, что одновременно с ним и совсем неподалеку творил Пушкин, но если пушкинская творческая осень, названная впоследствии «болдинской», принесла поэту славу, то его многомесячное сидение над трагедией обернулось катастрофой, горем и унижением, а через недолгое время даже и изгнанием из университета.

– Виссарио – он, ты удобно лежишь? – голос Мари вывел его из полусна. Он постарался открыть глаза, получилось не сразу.

– Я принесла тебе чаю с вареньем – твоим любимым, райскими яблочками. Поднимайся.

Мари поставила поднос на пробивающуюся траву под деревьями, стала помогать ему приподняться, перекладывая подушки. Чай был уже холодным, а варенье убегало из ложки, янтарные мелкие яблочки на плодоножке нужно было схватывать руками. Правда, были они вкусные, сочные. Идет пятый год их супружества, и Мари постепенно становится хозяйкой. Прошлой осенью, когда он вернулся из многомесячной поездки в Европу, Мари встречала его этим вареньем. Какое же было счастье после долгого мучительного путешествия на корабле, венчавшего его несуразную, не принесшую выздоровление поездку за границу, выпить дома горячего чаю с домашним вареньем! Мари радовалась вместе с ним, а после чаепития запрятала баночку с райскими яблочками подальше от глаз – чтобы сразу не сьел. Была бережлива, к тому же считала его обжорой и лакомкой и прятала от него лакомства как от малого дитяти.

Он и вправду знал за собой некий «безудерж», на него нападало: когда в 26 лет впервые попал на Северный Кавказ (тоже ездил для исцеления) и увидел там висящие на деревьях плоды, а в садах созревающие ягоды и овощи, накинулся на них неудержимо, мог съесть зараз фунт инжиру или десяток восхитительных зрелых персиков. Да и в не столь давней поездке с Михаилом Семеновичем Щепкиным по Украине и Крыму, также предпринятой им с лечебной целью, объедался абрикосами, сливами и дынями, – благо были невероятно дешевы, а потом даже надумал, по совету того же Щепкина, лечить свои слабые больные легкие отборным крымским виноградом. Вот было леченье! Владело им прямо – таки детское счастье, за которым, увы, следовало наказание в виде поноса, нестерпимых болей в животе и желания никогда больше не притрагиваться ни к одному фрукту.

Ребяческая любовь к фруктам – ягодам коренилась в его скудном детстве; город Чембар, где он рос, располагался в континентальном, бедном солнцем климате, да и не было у его родителей сада – только голый огород с грядками картошки и капусты. Потому варенье из «китайки» – так маменька называла райские яблочки, покупаемые ею по копейке за ведро у вороватых пришлых мальчишек, – было отрадным воспоминанием его детства. Бывало маменька просила помочь ей протыкать щепочкой маленькие цветные яблочки. Иначе, – говорила, – варенье будет сухим и невкусным. Мари, хоть и не сразу, научилась варить райские яблочки, – да и странно было бы, если бы сразу: откуда ей, институтке, а затем классной даме, городской жительнице, росшей без матери, было получить сведения о ведении домашнего хозяйства?

Ему показалось, что что – то происходит поблизости. Стояла какая – то суета. Мари, унесшая пустую чашку и опустевшее блюдечко из – под варенья в дом, несколько раз пробегала мимо него по двору. Пробегая, она старалась на ходу то поправить ему подушку, то подоткнуть одеяло. Что – то или кого – то она искала. Спустя какое – то время послышался громкий крик Агриппины – она звала дворника. Хотя они уже почти полгода как жили в этом доме, из – за обострения болезни и почти постоянного пребывания в постели он почти не знал здесь никого, не знал и как зовут дворника. Агриппина тоже звала не по имени, кричала: «Дворник, дворник!». Какой визгливый, вульгарный звук… Сумасбродная девица эта Агриппина, всегда с ней что – то происходит или она выдумывает, что происходит; а когда над ее страхами посмеешься, злится и дуется, словно ребенок. Поднималось привычное волнение, тревога за дочку – трехлетняя Олечка находилась на попечении Агриппины. Что там у них случилось? Ничего, ничего, скорее всего, какие – нибудь пустяки как обычно. Нужно успокоиться. Скоро все разъяснится.

Он прикрыл глаза и снова легко очутился в своем прошедшем. Каким же глупцом был он в двадцать лет! Думал, что благодаря написанной им трагедии, буде ее опубликуют, сумеет разжиться деньгами – и покинуть ненавистный казенный кошт, с его неудобоваримым «кормом» и постоянными унижениями со стороны даже мелких университетских чинов. Чины отчего – то всегда его не любили.