День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

В то же время все евангелисты, рисуя портрет Иисуса, рассказывают и о том, как вокруг растет вражда, направленная на него самого, на его весть и его дела. В другом месте я подробно писал о том, что (в отличие от нынешней тенденции размышлять об истории Иисуса, изъяв ее из исторического контекста) все четыре евангелиста стараются связать историю Иисуса с более широкой историей Израиля, обращаясь к пророкам (Мк 1; Лк 1–2), Аврааму (Мф 1), Адаму (Лк 3) и первым дням творения (Ин 1). Но это вовсе не значит, что евангелисты (как некоторые наивно думают) просто говорят о «прогрессивном откровении», постепенном развитии, об истории, на вершине которой оказывается Иисус как ее кульминация. Никто никогда не думал так об истории Израиля, даже в позитивном ее пересказе, который мы найдем, скажем, в Псалме 104 (и в любом случае за ним следует Псалом 105, который откровенно показывает ее мрачную сторону). Рядом с историей избранного народа постоянно, шаг за шагом, иногда заслоняя первую, разворачивается мрачная и печальная история зла.

Писание Израиля представляет зло в самых разных видах. Оно наглядно явлено в рассказах о глубоко порочных людях до и после потопа и о надменности строителей Вавилонской башни. Но после призвания Авраама, похоже, Библия вовсе не говорит о том, что зло находится только лишь вне его большой семьи. И сам Авраам, и его потомки глубоко затронуты злом – взять хотя бы Иакова, чье новое имя, «Израиль», стало именем для всей его семьи во всех поколениях. Моисей начинает свое общественное служение с преднамеренного убийства. Книги Иисуса Навина и Судей нисколько не боятся показать, насколько глубоко испорчен новый народ. И даже самые великие цари – Давид, Соломон, Езекия и Иосия – страдали неисправимыми пороками. То же самое можно сказать и о священниках. Что же касается пророков – на одного пророка, который действительно хотел услышать слово YHWH и возвестить его другим, приходилось несколько сотен таких, которые говорили то, что приятно было услышать людям, особенно облеченным властью. Все это, как мы говорили, повлекло за собой изгнание. Зло не было случайностью или проблемой, которая легко решается или в которой можно обвинить другие народы. Оно было везде. Сами священные книги Израиля говорят о том, что зла в Израиле было не меньше, чем где-либо еще.

Четыре Евангелия видят, что все зло собирается в одной точке. В начале Евангелия от Матфея Ирод пытается убить Иисуса, пока тот еще остается ребенком, что влечет за собой бегство в Египет. У Марка довольно рано фарисеи с иродианами думают об убийстве Иисуса; у Луки жители Назарета хотят столкнуть его в пропасть. У Иоанна люди обращают внимание на Иисуса уже после инцидента в Храме во 2-й главе и исцеления в субботу в 5-й. Не было никакой «галилейской весны», которая бы соответствовала фантазии XIX века о счастливом начале общественного служения Иисуса, прежде чем над его головой начали собираться грозовые тучи. Гроза была близка к нему с самого начала. Так евангелисты дают свой ответ на вопрос «почему?». Весть Иисуса о Царстве Божьем не соответствовала тому, что от этого ждали его еврейские современники. Даже его рождение несло в себе угрозу (неуверенной в себе) правящей элите. Его деяния, связанные со святым местом (Храмом), со священным законом (Торой) и святым днем (субботой) казались людям опасными и подрывными – и не просто казались, но и были таковыми. И нельзя сказать, что Иисус нажил себе врагов только среди властителей и в официальных органах. С самого начала фарисеи, популистская группа давления, строго придерживавшаяся отеческих преданий, что входило в их программу ожидания нового века, спорили с Иисусом, возвещавшим Царство Божье. И это не должно никого удивлять.