День милосердия

— Кто отсоединил клемму от аккумулятора? — завопил он через минуту. — Это нечестно!

— Так и было! — крикнул Яков, повизгивая от восторга.

— Давай крути, движок на поту работает, — острил Гошка.

Лешка отмахнулся, начал снова шарить в поисках какой-нибудь «козы». Так и есть! Регулировочная игла карбюратора закручена до отказа, кнопка воздушной заслонки вдавлена.

Видя, как Лешка толково настраивает двигатель, «комиссия» примолкла.

Обежав вокруг САКа, Лешка еще раз все внимательно осмотрел и только тогда взялся за ручку. Двигатель закашлял, как простуженная собака, и вдруг оглушительно затарахтел.

Лешка сбросил газ, подрегулировал обороты. Красный, торжествующий, нацепил щиток, напялил брезентовые рукавицы, вставил в державку электрод, с маху чиркнул по катушке — искры с треском и дымом вылетели из-под электрода.

— Разрешите начать?

— Валяй!

Лешка опустил на лицо щиток, склонился над стыком.

Вспыхнула, затрещала дуга. «Комиссия» прикрылась от света ладонями.

Хихикая, Валька потихоньку слезла с трубы, на цыпочках, боком-боком прокралась к САКу.

Быстро завернула иглу карбюратора и спряталась за кустами.

САК потарахтел немного и «скис» — заглох. Лешка в недоумении потоптался возле двигателя, потрогал краник бензобака, пошевелил иглу карбюратора — что за чертовщина! — завернута.

С подозрением покосился на «комиссию»: «комиссия» тряслась и раскачивалась от хохота. Лешка завел двигатель, начал варить.

Валька выждала, пока Лешка увлекся, подкралась к САКу и только было взялась за иглу, как Лешка внезапно повернулся, сбросил щиток.

Она взвизгнула, понеслась к вагончикам, Лешка за ней. Они промчались мимо навеса, пересекли поляну и скрылись в лесу.

За буйными кустами малины Валька вдруг остановилась, круто повернула навстречу Лешке. Он повалил ее в траву. Торжествуя, прижал на обе лопатки. Валька раскинула руки.

— Ну… — прошептала она чуть слышно, тяжело дыша.

У Лешки помутилось в глазах, он лежал, опираясь руками на ее плечи.

— Ну… — повторила она и потянулась к нему лицом.

Он близко-близко увидел ее глаза — большие зеленые ягоды крыжовника. Она повела плечами — его руки соскользнули в траву.

Он почувствовал теплое частое дыхание, запах духов… Валька резко оттолкнула его, он неловко поднялся, с пылающим лицом, с бешено бьющимся сердцем.

— Дай руку, кавалер! — рассердилась она. — Весь сарафан измяла из-за тебя.

Не глядя на нее, Лешка помог ей встать. Она отряхнулась, хмуро сказала:

— А ты еще совсем теленок. Пошли!

Когда они вернулись к САКу, «комиссия» разглядывала Лешкину работу.

— Мазня! — громко сказал Мосин и с презрением плюнул в сторону.

— Научится, — возразил Чугреев. — Теорию он хорошо знает.

— Пусть катит к папе, — не унимался Мосин.

— Жалко тебе, что ли? — вступился Яков. — Пусть потрется, шелуху сбросит.

— Отставить разговорчики! — скомандовал Чугреев. — Валюха, сделай снимок этого шва, покажи хлопцу. Для сравнения пусть посмотрит мосинские швы.

С просеки донеслось гудение мотора. Петляя по извилистой дорожке и поднимая клубы пыли, к стану приближался «газик».

— Смотрите-ка, никак сюда рыжий прется! — крикнул Яков.

— Странно, — сказал Чугреев, — отпрашивался за ягодами…

Рыжий Николай привез долгожданную весть: на станцию прибыли трубы, два «МАЗа» и трубоукладчик ТЛ-4. Рабочие возбужденно загалдели. Чугреев поднял руку, требуя внимания:

— Ша! Значит, так. Надо срочно разгружать. Калымщики в Лесихе пусть бросают сруб, пойдут такелажить на станцию. Мосин, Георгий и ты, Яков, готовьте центраторы и лежаки. Родион Фадеич, найди подходящие сосенки, подтащи ребятам. Валюха, возьмешь Алексея себе, расскажи и покажи. Пусть инструкцию вызубрит и сдаст. Пока Митрич болеет, будет помогать тебе. Пекуньков! Поедешь со мной на станцию, примешь трубоукладчик. Николай! «МАЗы» с шоферами?

— Так точно, — вытянулся по-солдатски Николай.

— Отлично! Всем все ясно? Поехали!

Валька показала Лешке стол, кюветы, экран — то, что он мельком уже видел. Объяснила, для чего все это и как этим пользоваться. Потом вытащила из стола плоскую жестяную банку с крышкой и гибкую, но тяжелую кассету.

— Чтобы зарядить кассету, надо открыть банку, отрезать от рулона рентгеновской пленки один виток, вставить в кассету и плотно закрыть банку, — объяснила она. — Все это делается в темноте, иначе пленка засветится.

Лешка слушал потупясь. Его охватила легкая дрожь. Там, за кустами малины, он оробел — это ясно. И Валька, конечно, презирает его. Но он не трусил — просто ошалел, и сейчас он ей докажет…

— Закрой-ка дверь, — сказала Валька, опускаясь на колени возле банки и кассеты. — Сейчас попробуем зарядить.

Лешка прикрыл дверь, щелкнул замок. В кромешной темноте ощупью пошел к Вальке.

— Смелее, не бойся, — услышал он насмешливый голос. Она крепко взяла его за локоть, потянула вниз. — Вставай на колени, так удобнее.

Руки их соединились на кассете.

— Сначала открывай кассету, ну…

Лешка сосчитал в уме до трех и, ощупью скользнув руками между Валькиных рук, крепко обнял ее. Валька удивленно охнула.