Читаем Дерек Джармен полностью

Зима 1975–1976 годов прошла за монтажом фильма в тесном сотрудничестве с Хамфрессом — нужно было растянуть имеющийся материал до нужной длины полнометражного фильма. По словам Дерека, Хамфресс хотел «медленный фильм» в то время как Уоли хотел показать парад красивых обнаженных молодых мужчин[69]. Желание Уоли сбылось, как, впрочем, и Хамфресса, в основном благодаря тому, что не было никакой альтернативы (материал был слишком скудным для быстрого темпа).

К этому времени Дерек становится известным в качестве кинорежиссера за пределами съемочной площадки «Себастьяна». В 1976 году некоторые из его фильмов, снятых на Super 8, были просмотрены в Институте современного искусства и включены в передвижную выставку работ нескольких экспериментальных британских кинематографистов.

События 1977 года, которые привели к созданию «Юбилея», по словам Дерека, выглядели следующим образом. На улицах и в клубах появился панк. Он увидел Джордан (урожденная Памела Рук), которая, казалось, воплощала все это движение, и заинтересовался ею. Она была безобразно одета, укладывала волосы в форме пламени, разрисовывала лицо перед ежедневными поездками в Лондон из Брайтона на поезде и работала на Кингс-роуд в магазине, известном как «Секс». Будучи панками, продавцы вели себя вызывающе, оскорбляли клиентов, и клиенты отвечали им взаимностью — топтали одежду, пачкали или крали ее. Дерек решил снять на Super 8 короткий фильм с номером Джордан, известный как «Танец Джордан», в котором она танцует в балетной пачке в сцене жертвоприношения. На костре сжигают книги и что-то еще, включая плакат с британским флагом.

В сцене присутствуют две другие фигуры в масках. Одна из них — голый человек в маске микеланджеловского Давида. У другой на голове маска смерти. Молодой человек, который подбрасывает книги в огонь, отрезает пряди своих волос, чтобы принести их в жертву. Если считать, что две фигуры в масках означают искусство и смерть, возможно, именно им приносится жертва и в их честь танцует Джордан. Огонь, поглощающий бесполезные вещи, представляет собой очищение. На заднем плане немного обособленно стоит фигура с бумажным мешком на голове, в профиль напоминающая собаку. Дерек использовал похожую фигуру в снятом на Super 8 фильме «Искусство зеркал». Вероятно, она олицетворяет эзотерическое знание.

Продюсеры «Себастьяна», Уоли и Малин, решили, что заработают на панке, если Дерек снимет о нем фильм. Учитывая, что «Танец Джордан» включен в «Юбилей» почти целиком и что в каком-то смысле на нем построен весь фильм, возникают некоторые вопросы. Какова художественная связь между этими двумя фильмами? И что представляет собой «Юбилей» как фильм? В конце концов, чтобы из идеи Уоли и Малина заработать деньги на панке получился готовый фильм, Дерек должен был нечто задумать, написать и оформить. На самом деле «Юбилей» — это не фильм о панке и не панк-фильм. Другими словами, панк как явление не является его предметом, а тенденции панка не определяют его структуру. (Например, фильм не пытается эмулировать самодеятельные, но все же интересные, панк-фэнзины того времени. Возможно, этой цели куда лучше служит фильм продолжительностью всего несколько минут, который Дерек снял ручной камерой во время выступления Sex Pistols в мастерской Эндрю Логана. По крайней мере в нем действительно есть элементы визуального оформления фэнзинов.) Принимая во внимание цели Уоли и Малина, наверное, стоит положиться на мнение Кристофера Хоббса, что «Юбилей» был снят в ключе панка просто потому, что панк был тогда повсюду[70]. Поэтому оставим панк в стороне, пытаясь ответить на вопрос, что представляет собой «Юбилей» как фильм?

Фильм оказался намного более целомудренным, чем некоторые из идей Дерека для него. Рукописные заметки предлагают «альтернативный» видеоматериал:

Дональд и Джордан, день.Дональд трахает Джордан.* достаточно натуралистично.Раннее утро. Мемориал Альберта. АртСекс.Роберт или кто-то вроде делает массажВ кровати мальчику, намазанному масломЖану Мару делают минетПока он ест банан.Хампстед-Хит, оч. раноГолый > следующая неделяЛучана голая на кроватиС кошкой между ногЮный панк мастурбирует передЗеркалом в кожаной упряжиЗаменить Лучану и кошкуна пантеруесли возможно →Старуха мастурбирует<Клика реакционеров мертва>Прощание с Англией[71]

И тут мы понимаем, что все эти идеи были лишь для начальных титров.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критические биографии

Сергей Эйзенштейн
Сергей Эйзенштейн

Сергей Михайлович Эйзенштейн (1898–1948) считается одним из величайших режиссеров мирового кино за все время его существования. Кроме того, за последние десятилетия его фигура приобрела дополнительные измерения: появляются все новые и новые материалы, в которых Эйзенштейн предстает как историк и теоретик кино, искусствовед, философ, педагог, художник.Работа британского исследователя Майка О'Махоуни представляет собой краткое введение в биографию этого Леонардо советской эпохи. Автор прежде всего сосредоточивает внимание на киноработах режиссера, на процессе их создания и на их восприятии современниками, а также на политическом, социальном и культурном контексте первой половины XX века, без которого невозможно составить полноценное представление о творчестве и судьбе Эйзенштейна.

Майк О'Махоуни

Публицистика
Эрик Сати
Эрик Сати

Эрик Сати (1866–1925) – авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим – например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества.Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.

Мэри Э. Дэвис

Музыка / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Учение о подобии
Учение о подобии

«Учение о подобии: медиаэстетические произведения» — сборник главных работ Вальтера Беньямина. Эссе «О понятии истории» с прилегающим к нему «Теолого-политическим фрагментом» утверждает неспособность понять историю и политику без теологии, и то, что теология как управляла так и управляет (сокровенно) историческим процессом, говорит о слабой мессианской силе (идея, которая изменила понимание истории, эсхатологии и пр.наверноеуже навсегда), о том, что Царство Божие не Цель, а Конец истории (важнейшая мысль для понимания Спасения и той же эсхатологии и её отношении к телеологии, к прогрессу и т. д.).В эссе «К критике насилия» помимо собственно философии насилия дается разграничение кровавого мифического насилия и бескровного божественного насилия.В заметках «Капитализм как религия» Беньямин утверждает, что протестантизм не порождает капитализм, а напротив — капитализм замещает, ликвидирует христианство.В эссе «О программе грядущей философии» утверждается что всякая грядущая философия должна быть кантианской, при том, однако, что кантианское понятие опыта должно быть расширенно: с толькофизикалисткогодо эстетического, экзистенциального, мистического, религиозного.

Вальтер Беньямин

Искусствоведение
Дягилев
Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники. Он открыл гений Стравинского и Прокофьева, Нижинского и Лифаря. Он был представлен венценосным особам и восхищался искусством бродячих танцоров. Дягилев полжизни провел за границей, постоянно путешествовал с труппой и близкими людьми по европейским столицам, ежегодно приезжал в обожаемую им Венецию, где и умер, не сумев совладать с тоской по оставленной России. Сергей Павлович слыл галантным «шармером», которому покровительствовали меценаты, дружил с Александром Бенуа, Коко Шанель и Пабло Пикассо, а в работе был «диктатором», подчинившим своей воле коллектив Русского балета, перекраивавшим либретто, наблюдавшим за ходом репетиций и монтажом декораций, — одним словом, Маэстро.

Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное