Державю. Россия в очерках и кинорецензиях

Фигня пошла еще в Потсдаме, сразу. В город, взятый дикими потерями Красной Армии, впустили американцев с англичанами и зачем-то еще французов. Четыре оккупационных зоны, четыре комендатуры, поначалу просто дразнились, потом рассорились вконец. Стали жить по уставу: шлагбаум, цурюк, аусвайс, ферботен. И все равно проходной двор. Шестнадцать лет немцы ходили из социализма в капитализм и не всегда возвращались назад. Шестнадцать лет с той стороны тек поток подрывной литературы, подрывных шмоток и подрывного пива. Разведки работали на износ без правил; ветераны утверждают, что в берлинские резидентуры брали только чокнутых. Через Берлин меняли провалившихся шпионов. Цвел неуправляемый черный валютообмен: марка на марку одна к четырем.

Ну, и должна ж была однажды кончиться лафа. Полвека назад демократических и бундесовых немцев расцепили окончательно.

Бред продолжался. На стене убивали, фотографировались и писали глупости. Приехал Кеннеди и произнес историческую речь, что он берлинская булочка (хотел сказать «Я берлинец», но спутал артикли). Потом стену расковыряли и растащили на сувениры.

Один и у нас стоит. Если от Курского вокзала спуститься к реке по Садовому — на газоне виден бетонный блок с металлическими бабочками голубого и бурого цвета. Это она и есть, стена. Бабочки придают ей игривый вид. Как у бронзовых Маркса-Энгельса возле берлинской телебашни или у крашенных под жирафа танков Т-72 перед киевским музеем Отечественной войны. Рядом, понятно, дети. Козинцев на это сильно ворчал: хватит, говорил, каждый военный фильм детишками заканчивать, надоело. Но что поделать, если танки, стена, берлинский мемориал Холокоста — любимое место игр несовершеннолетних киндеров.

Ничего не поделать. Полувековой бред считать законченным.

1973. Чили

На смерть Айболита

Как в Чили был похоронен утопический социализм

— Коля, они Альенде убили!

— Тьфу, я думал, с мамой что-нибудь.

(«Прошу слова»)

Когда в августе 73-го девизом чилийских правых стало слово «Джакарта», когда оно ежеутренне появлялось на стенах казарм, церквей, университета Сантьяго, в анонимках членам кабинета Народного единства, Москва поняла: Альенде всё. Это к нему из-под елки выбегают мохнатые волки. В зеленых мундирах и шикарных яичного цвета водолазках сухопутных сил Чили. «Джакарта» — это было недвусмысленным напоминанием о судьбе левого блока Индонезии, вырезанного в октябре 65-го браво-ребятушками генерала Сухарто.

Волков ждали давно.

Революционный кубинский хаки-режим всего лишь наследовал давним традициям континента. Гражданские власти Латинской Америки всегда действовали (или бездействовали) с большой оглядкой на людей в форме. До поры до времени им давали дышать, но стоило увлечься новомодными классовыми теорийками, расправа была короткой и устрашающей, по принципу «непрощенного» Уильяма Манни: «Умрешь сам, твоя семья, твои друзья, да еще и дом спалю». Верные командиру, а не конституции, традиционно рекрутируемые из обеспеченных слоев армии пятого континента не умели воевать, зато были отлично натасканы резать глотки «умникам с идеями».

Первым человеком, который решил игнорировать армейский клан, стал сорок пятый президент Чили Сальвадор Альенде Госсенс.

4 сентября 1970 года страна бедных, несчастных, больных обезьян избрала своим правителем доброго доктора, бывшего министра здравоохранения и лидера духовно-социалистической оппозиции. Доктор знал, как лечить больные животики (едой) и как превратить страну в дендрарий (национализацией меднорудной промышленности, становой отрасли чилийского хозяйства), но оказался совершенно не в состоянии увлечь этими прожектами Бармалея. Умеренный в своих левых воззрениях, он мягко, но твердо отверг первую заповедь марксистской практики — о белых перчатках. Вместо того чтобы беречь лояльный генералитет, провести свирепую чистку офицерских кадров, «укрепить» командование комиссарским контролем, вооружить и натаскать рабочие дружины, президент первым делом постановил ежедневно выдавать каждому ребенку по литру молока. И всем по порядку давал шоколадку и ставил, и ставил им градусники.

Недолго детишки пили то молоко. Мятеж военных и карабинеров был как будто специально приурочен к третьей годовщине правления левой коалиции.